Второе восстание Спартака

Берия хмыкнул.

– Да, отзывы о тебе из истребительного полка самые положительные.

– Меня сняли с полетов... – напомнил Котляревский, но Лаврентий Павлович лишь отмахнулся:

– Забудь, пустое. Ты не виноват. – Он сделал паузу. – Тут вот какая петрушка получается, лейтенант. Каюсь, это моя вина – это я организовал позорный матч. И прилетел полюбоваться. Полюбовался... Хотел, понимаешь, чтоб ребята развеялись перед работой. Отдохнули немного, косточки размяли... Вот и размяли, черт... Видел, да, что произошло? Беда произошла. Большая беда. Через три дня Павлову лететь на ответственное задание, а тут такое... И главное, некем мне его заменить. Прямо хоть сам лети, а?

– Ну, – шалея от собственной смелости, сказал Спартак, – дело почетное и благородное – бомбить Берлин.

Берия мгновение помолчал, потом спокойно спросил:

– Сам догадался?

– Да у нас половина полка догадалась, товарищ Берия... Не сложно. Дальние бомбардировщики на острове, который ближе всего расположен к Берлину, поспешность – вызванная тем, что фронт все ближе, скоро будет не прорваться... Опять же бомбы тяжелые. Секретность, опять же.

– Молодец, – сказал нарком внутренних дел. – Не ошибся в тебе... А что я тебе собираюсь предложить – тоже догадаешься?

– Я согласен, – сказал кто-то.

И не сразу Спартак понял, что это он сам и ответил...

– Ага, – донеслась до него преспокойная реплика из тумана. – Значит, метеорология, навигация, боевая задача, вооружение – это все тебе объяснят. А сейчас пойдем-ка, Спартак, знакомиться с экипажем... – Берия помолчал и блеснул окулярами. – Хотя лично я болею за «Динамо»...

...Восьмого августа, ровно в двадцать один ноль-ноль, по зеленой ракете самолеты «ДБ-3» стартовали один за другим, слаженно разбились на звенья и разошлись каждый по своему курсу.

Глава двенадцатая

Крутится-вертится шар голубой,

наш самолет отправляется в бой

– ...А в это время по радио вдруг передают, что на Земле победила Мировая революция, так что буржуям лететь обратно вообще нету никакого резона... Ну, им, может, и нету, а нашим-то что теперь на Венере делать? Вот они – наши то есть – и решили вернуться. Заперлись в ракете и стали готовиться к отлету. А буржуям эта идея напрочь не понравилась: как же так, дескать, пролетарий побег замыслил! А кто на нас работать будет? Мы сами, что ли, работать будем? На фиг надо... Да, но как остановить старт? Ракета лежала на боку, и один из буржуев возьми да предложи: «Давайте забьем дюзы камнями! Они включат двигатели – и взорвутся к чертовой бабушке!» В общем, побежали эти уроды к ракете, зашли со стороны дюз с каменюками в руках...

И Спартак замолчал.

– Ну? Дальше-то что? – через внутреннюю связь нетерпеливо спросил стрелок-радист, сидящий на своем месте сзади.

– Что-что... – гордо сказал Котляревский, будто самолично участвовал в межпланетных приключениях. – Тут-то наши двигатели и врубили. Представляете? Струя огня – и все империалисты разлетаются клочками по горам и долам. А наши преспокойно берут курс обратно на Землю.

Штурман Беркович, устроившийся в носовой части над прицелом бомбосбрасывателя, неопределенно хмыкнул. Со своего места Спартак видел только его затылок в шлеме над спинкой кресла, так что понять, что означает сей хмык, не было никакой возможности. В самолете ненадолго повисла тишина. Ровно работали моторы, час назад бомбардировщик миновал последнюю полоску земли и теперь уверенно полз над самыми водами Балтики. Подниматься выше пока было опасно – того и гляди засекут с берега, мало не покажется. Догорал закат, от горизонта до горизонта искрились гребни волн... Лепота, одним словом.

– М-да, американец, – констатировал Леша Черкесов, – врать ты горазд.

Спартак сначала нахмурился, глянул ненароком на свой американский комбинезон, а потом усмехнулся и ничего на это не ответил. «Американец» – это еще куда ни шло, а вот насчет врать... Откуда стрелку-радисту было знать, что книжка фантаста товарища Беляева «Прыжок в ничто», которую Спартак только что вкратце пересказал экипажу, в свое время произвела на неокрепший его ум столь сильное впечатление, что с тех пор он раз и навсегда заболел ракетами, реактивными двигателями и межпланетными перелетами?

Конечно, с точки зрения боевой дисциплины потчевать экипаж фантастическими историями было крайне неразумно, но... Но лететь еще долго, лететь пока скучно, а напряжение велико – шутка ли, Берлин бомбить будем! – так что посторонние разговоры на отвлеченные темы по внутренней связи возникают сами собой. А тут как раз речь зашла о покорении космоса, и Спартак не удержался...