Второе затмение, или Загадка солнечного узора

– Акул? – с сомнением уточнил Руи, вскинув брови.

– Да-да. Я был измождён, почти ничего не видел. От солнца и морской соли кожа стала как плотная обожжённая шкура. В конце концов я сдался и стал умолять акул, чтобы они проглотили меня и избавили от страданий. А потом лишился чувств…

– Но вы не погибли! – воскликнул мальчик. – Значит, вас кто-то спас?

– Говорят, меня подняли на борт проплывающего мимо судна. Я обязан команде жизнью, но не получил возможности выразить свою благодарность, поскольку долгое время лежал без сознания. Они предположили, что я единственный выживший в страшной катастрофе, однако ни о каком кораблекрушении не сообщалось, и ни одно судно не было объявлено пропавшим!

– Святая обезьяна! – пробормотал Руи, подаваясь вперёд.

– Я не помнил ни своего имени, ни прошлого – ничего, – признался Кокоболо. – Два месяца провёл в военном госпитале, расположенном на берегу Бенгальского залива. А затем мне пришлось начать всё заново. Изобрести «нового себя»!

«Нового себя», – мысленно повторила Роуз и медленно кивнула. Пожалуй, и она поступила точно таким образом после того, как её забрали из работного дома.

– Пока я восстанавливал здоровье, я сумел многое выяснить о себе. Я обнаружил, что говорю по-английски и превосходно разбираюсь в математике и астрономии. Именно эти знания вкупе с удачей позволили мне стать профессором.

Янтарный кулон снова начал пульсировать. Роуз чувствовала: генерал пока ещё где-то рядом. Но девочке не хотелось перебивать несчастного Кокоболо, и она промолчала.

– С тех пор я неустанно ищу настоящего себя, того, кем я был до загадочного кораблекрушения, – продолжил Кокоболо и постучал кулаком по груди. – К сожалению, все мои попытки тщетны.

– А откуда взялось ваше имя? – спросил Руи.

– Фамилию я получил в госпитале, в честь сундука, который спас меня от верной смерти. Он был сколочен из древесины кокоболо, чудесного материала насыщенного красного цвета. Имени у меня нет, так что неизвестно, как назвала меня мать. Это подёрнутое туманом прошлое не даёт мне покоя: никак не удаётся сорвать с него пелену!

Профессор всхлипнул и смахнул со щеки одинокую слезу.

– Деревянный сундук! – воскликнул Руи. Удивительная история Кокоболо не на шутку увлекла мальчика. – Вы нашли в нём какие-нибудь важные улики?

– Внутри лежало вот это, – сказал профессор и поднял руку с зеркальцем.

Оно было овальное и серебряное, но потускневшее от времени, и с обратной стороны его украшал замысловатый узор. Роуз невольно подумала, что вещица выглядит совсем древней. Стекло всё в мелких пятнах, и отражение в нём получается кривоватое.

– Меня неизменно тянет к нему, – объяснил профессор. – Не смотрелся ли я в это зеркало до кораблекрушения? Увижу ли однажды в нём отражение человека, которым был когда-то? Поделится ли оно со мной тайнами, чтобы я мог вспомнить прошлое? – Кокоболо усмехнулся и добавил: – Мне остаётся только надеяться, ибо теперь не осталось ничего, кроме надежды.

Роуз накрыла его руку своей ладонью и заметила, что профессор дрожит.

– Я понимаю, каково это – не знать ничего о своём прошлом. Кажется, что частички тебя не хватает, поэтому сердце саднит, – сказала Роуз, решив хоть немного подбодрить Кокоболо. – Я ведь сирота, мне такое чувство знакомо. Будто внутри у тебя дыра. Но мне удалось выяснить, кто мои родители, хотя правда оказалась не из приятных. Не всегда от этого становится легче, понимаете?

После того как янтарный кулон перешёл к Роуз по наследству, девочка обнаружила, что в её жилах течёт кровь потомков Альбиона и Верульфа, поэтому у неё есть связь с обоими амулетами.

– Ваше воображение и надежды могут принести больше умиротворения, чем истина, – закончила она.

– Возможно, – согласился профессор и смущённо поводил по земле носком блестящего тёмно-бордового ботинка. – Но во мне словно пробудились воспоминания, когда я увидел тебя в поезде, Роуз. Не могу сказать, как это произошло, но есть нечто неуловимо знакомое в твоих глазах, волосах, движениях… во всей твоей сущности! Понимаю, ты ещё, наверное, и не родилась, когда я попал в кораблекрушение, но… почему-то я чувствую, что именно ты – ключ к ответу о моей настоящей личности! – воскликнул Кокоболо.

Он прижал ладонь к груди и заговорил ещё быстрее: слова вырывались из него неумолимым потоком.

– Ты подарила мне надежду, Роуз Маддл! Скажи, пожалуйста, узнаёшь ли ты меня?!

Отчаянная просьба профессора повисла в воздухе. Роуз ошарашенно посмотрела в его полные слёз глаза, и сердце сжалось от искреннего сочувствия. Ей не хотелось расстраивать несчастного Кокоболо, но она не могла соврать.

– Нет, – ответила девочка. – Извините, но я ничем не могу помочь. Мне хотелось бы, честно… но я никогда прежде вас не видела.

Роуз стало немного стыдно, что она разрушила последнюю зацепку отчаявшегося человека, но всё же это было лучше, чем водить беднягу за нос.

– Полагаю, вы приняли её за кого-то другого, – вмешался Руи, переводя взгляд с Роуз на профессора и обратно. – Но… скажите, мистер Кокоболо, что вы имели в виду под страшной опасностью?