Второго шанса не будет

– Я видел, как он прикасается к тебе, и решил, что ты согласилась с его предложением. Но теперь я знаю, что я ошибался.

– Сначала я не поняла, чего он от меня хочет. А когда поняла, я послала его к черту.

– Я догадался. Но гораздо позже. Прости, Голди.

Она поджала губы.

– Ты говорил о том, что прошлое влияет на твои решения.

Он кивнул:

– Когда ты отказалась спать со мной, я подумал: это потому, что я недостаточно хорош для тебя, и я набросился на тебя с упреками. Прости, любимая. Я тебя не покупал. Я дал тебе деньги, чтобы самому чувствовать себя лучше. Я начал привязываться к тебе и стал убеждать себя, будто все в порядке, потому что я контролирую тебя с помощью денег. Это было неправильно, Голди, я все бы отдал, чтобы повернуть время вспять, когда я еще не сказал тех ужасных слов о тебе своему отцу.

Он проклинал себя, глядя, как слезы медленно наполнили ее глаза.

– Пожалуйста, не плачь.

– Я не буду врать тебе, Гаел, – сказала она. – Ты обидел меня.

Ему стало не по себе.

– Я все исправлю, Голди. Я клянусь всем, что у меня есть, что я до конца своей жизни буду вымаливать твое прощение.

Ее губы дрогнули.

– Как? – хрипло спросила она.

– Позволь мне любить тебя. Позволь мне заслужить право оберегать тебя. Тебя и нашего ребенка. Я сделаю все, что ты хочешь.

Она облизнулась:

– А если я хочу тебя?

Он вздрогнул, но не от холода влажной рубашки, прилипшей к его спине.

– Тогда бери меня. Я твой.

– Но я не знаю… Я не уверена, что ты ко мне чувствуешь.

– Я люблю тебя. Я обожаю тебя.

Она затаила дыхание:

– Пожалуйста, повтори, Гаел.

Он закрыл глаза, осмелился взять ее за руки и поднести их к губам, а потом с благоговением их поцеловать.

– Я люблю тебя, Голди Агилар. И я обещаю тебе, что моя любовь сильная и она выдержит испытание временем.

Она высвободила руки и обняла ими его лицо:

– О, Гаел. Я тоже тебя люблю.

Он открыл глаза:

– Ты любишь меня?

– Да. Я люблю тебя, и я готова рискнуть.

– Да! Я определенно этого хочу, – сказал он.

Она улыбнулась. От радости сердце едва не выскочило у него из груди. Голди обняла его и встала на цыпочки.

– Поцелуй меня, Гаел, – попросила она.

На этот раз улыбнулся он:

– Ох, тебе не придется просить дважды. Если я правильно помню, ты должна мне дюжину поцелуев.

– И ты получил бы их, если бы не наговорил лишнего, – сказала она.

Он посерьезнел:

– Прости меня, любовь моя.

– Я тебя простила. – Она снова позволила ему обнять себя. Когда они наконец отстранились друг от друга, в их глазах стояли слезы.

– Отвези меня домой, Гаел. Пожалуйста.

Он торжественно кивнул:

– С радостью, моя королева. – Он подхватил ее на руки и стал спускаться с крыльца, а потом остановился. – А твоя мать?

– Она знает, что я люблю тебя и мой дом там, где ты.

Он опустил голову и коснулся лбом ее лба.

– Голди, я обещаю, ты не пожалеешь об этом.

Она прижала одну руку к его груди в области сердца, а другую руку – к своему животу.

– И мы обещаем любить тебя и заботиться о тебе, – сказала она. – Всегда.

Эпилог

Гаел и Голди снова сыграли свадьбу через две недели после рождения их дочери. Мелина Агилар мирно лежала на руках своих родителей, пока те возобновляли брачные обеты перед гораздо более многочисленной группой гостей в соборе Барселоны. Под старинными витражами они повторяли клятвы, которые произносили в маленькой часовне в поместье Гаела.

Алехандро был шафером Гаела и беспощадно подтрунивал над своим братом. После церемонии, состоявшейся в конце декабря, они вышли на вечерний воздух под звук церковных колоколов и рождественских колядок, исполняемых на испанском и английском языках.

У тротуара стоял старинный автомобиль, за которым находился полицейский кордон для сдерживания кричащих фанатов Голди.

Три месяца назад «Триумф души» получил огромные кассовые сборы, и Голди стала знаменитой за одну ночь. Ее завалили предложениями сниматься в кино, но она выбирала только один фильм в год, чтобы иметь возможность посвятить себя роли жены и матери. Эти две роли были ей дороже всего.

Она остановилась, чтобы помахать рукой своим поклонникам, потом уселась в машину, украшенную не только свадебными цветами, но и падубом и веточками омелы, некоторые из которых также были закреплены в салоне. Новобрачные снова и снова целовались во время долгой поездки обратно на виллу, пока их дочь крепко спала.

Голди наморщила нос, когда Гаел отпустил ее после очередного долгого и головокружительного поцелуя, и указала на омелу.

– Извини за эти украшения. Я пыталась отговорить маму не делать этого.

Гаел рассмеялся:

– Моя мать тоже очень упрямая. По-моему, мы оба знали, что как только они познакомятся, у нас не будет шанса им противостоять. – Он щелкнул пальцем по омеле. – Хотя я не против того, чтобы получить очередной повод поцеловать свою жену. Поэтому я благодарен им за то, что они предоставили мне столько возможностей для этого.