Второго шанса не будет

– Вот вы, белые и красные. Чего не поделили? Вы все в семнадцатом году зависли? А ведь были, много десятилетий назад, люди, которые в этом вопросе переросли вас. А вы все враждуете, отказываясь от преемственности истории вашей страны и понимания того, что важнее судьба отечества и его народа. Пусть и руин отечества и остатков этого самого народа. Вам бы посмотреть в прошлое и признать славные победы и достижения вашей страны и под имперскими знаменами и под красным знаменем Великой отечественной. Ведь даже Сталин начал делать шаги, примеряющие историю, возрождая военную касту с ее имперским регалиями и погонами, ослабив нажим на церковь, упразднив сатанинскую директиву своих предшественников об уничтожении религии. Это ведь еще тогда советы обратились в славное прошлое нашей истории, снимая кино про великих полководцев и учреждая ордена в их честь. А вам все неймется. Да и времена сейчас такие, что не до разборок. Но вашего ума до этого дойти не хватает. Уже нет тех, кто убил вашего монарха, дорогие монархисты. Но уроков той бойни никто не извлек и вам зачем-то нужна братоубийственная война сейчас. К чему поборникам религии браниться с теми, кто под коммунистическими знаменами проповедует всеобщее равенство, братство и социальную справедливость? Разве не тоже самое хотел почитаемый вами Иисус из Назарета? К чему вы, почитатели пророка Мухаммеда, враждуете с христианами? В вашей святой книге есть почтенный пророк Исса, но он и есть тот самый Иисус. К чему вам звать их неверными? Времена крестовых походов прошли и не православные их, кстати, устраивали. Вы считаете своим долгом джихад, но знаете ли вы, что это такое? Вы знаете, что такое Великий джихад? Это противостояние и битва против дьявола в собственном сердце. Это противостояние соблазнам. Но утоляя жажду убийств, якобы во имя Аллаха, вы разве не потворствуете этим самым соблазнам греха смертоубийства? Знаете ли вы, что по вашей священной книге джихад разрешает насилие лишь для самообороны и насилие это оговорено строгими правилами? Знаете ли вы, что сказал Мухаммед? При мщении за раны и обиды, не причиняй вреда невоюющим в их домах! Не трогай женщин! Не причиняй вреда младенцам! Не уничтожай дома, и средства к существованию тех, кто не воюет против вас! И самое главное – Коран запрещает использовать силу и джихад для обращения в веру. В религии не может быть принуждения. А вы господа, националисты. Вы превратили национальную идею и саму суть национализма в синоним нацизма. Но национализм, это любовь и служение своей нации и ее интересам. А вовсе не ненависть к народам другим. Но вам легче изливать ненависть к инородцам. Нежели быть образцами духовности, силы и благородства вашей собственной нации. Не позволяйте одним племенам, применять силу против вас. Не будьте слабыми. Но будучи сильными, не обращайте эту силу против иных народов. Взаимоуважение наций и служение собственному народу и его благоденствию, а не унижению и грабежу народов других, в свое время, не позволило бы случиться, в том числе и ядерной войне. Но вы этого никак не хотите понять. Так зачем, скажите, мне выпускать вас всех из клеток?

В помещении воцарилась гробовая тишина. Люди в клетках с одинаковыми, недоуменными и в то же время задумчивыми лицами взирали на Людоеда. Просто ли он говорил, или применил что-то гипнотическое, но Николай видел во взглядах этих людей что-то покорное и какую-то готовность подчиниться Людоеду. Они словно восприняли его мессией. Новым пророком, посланным высшими силами для того, чтобы изменить безысходность этого мира и дать людям веру в то, что возможно движение к лучшему. Васнецов и сам почувствовал, что и на него, в том числе, подействовали слова его товарища как какой-то магический жест всесильного волшебника. Николай в очередной раз поразился многогранности и эрудированности Ильи. Силе его убеждения и какой-то монументальной харизме.

– Мы ведь сейчас все по одну сторону, – пробормотал, наконец, один из заключенных.

– Это сейчас. А когда выйдем из этого царства тьмы? Что будет потом?

Снова молчание. Затем другой голос:

– Потом, даст бог, видно будет. А пока мы с тобой. Так? – пленник оглядел сокамерников.

Те утвердительно закивали головами.

– Мы с тобой брат.

– Да будет так, – вздохнул Людоед, – Но зарубите себе на носах. Если начнете дурить и выяснять отношение, я патронов жалеть не буду. И даже если вы все как один, в едином порыве, накиньтесь на меня или моего товарища, то вам меня не одолеть. А будем действовать грамотно, значит выйдем отсюда живыми. Коля, погляди у твоего жмурика ключи в карманах.

Васнецов обыскал труп Шалого и нашел связку ключей. Затем принялся открывать клетки одну за другой. Освобождая пленников, он слышал, как они перешептывались.

– Откуда они взялись?…

– Чудеса какие-то…

– Да он же мессия!…

Людоед приветствовал каждого вышедшего из клетки рукопожатием.