Второго шанса не будет

– Нет. Не похоже. Скорее он тут стоял просто. Потом на бок завалился и крыло торчит. Если мне память не изменяет… – Варяг не договорил и стал изучать карты, полученные от рейдеров в Аркаиме. – Ну, да, – пробормотал он позже, – Так и есть. Тут у них аэродром был вроде. На побережье.

– Точно, – пробормотал Сквернослов, глядя в лобовое стекло куда-то в сторону. – Посмотри.

Ветер сменил направление и в тумане гоняемой вьюгой снежной взвеси стал смутно очерчиваться силуэт чего-то похожего на другой самолет. Но размеры его, если это действительно была крылатая машина, казались нереально огромными.

– Вроде далеко, – Васнецов повернул в ту сторону перископ. – Но тогда каких он размеров?

– Черт, да это не может быть то, что я подумал, – мотнул головой Яхонтов, вглядываясь в даль.

– А что ты подумал? – Вячеслав уставился на него.

– Поехали. Поехали туда.

Луноход покрыл расстояние еще в несколько сотен метров и сомнения рассеялись. Серый самолет гигант стоял в снегу, зарывшись носом в сугроб, очевидно из-за поломки носовой стойки шасси. Его киль торчал высоко и ветер с трудом, но все-таки заставлял вертикальное хвостовое перо колыхаться. Там, где должны были быть крылья, но видимо давно слились с слоем снега, торчали из сугроба лопасти двойных винтов четырех двигателей. По два на крыло. Знак на хвосте красноречиво говорил о принадлежности самолета. Огромная красная звезда.

– Я что-то не понял. Это русский самолет? – Сквернослов снова уставился на Варяга.

– Не может быть, – выдохнул Яхонтов. – Это же «Медведь».

– Чего? – поморщился Славик. – Ты о чем сейчас?

– Это Ту-95. Стратегический бомбардировщик. Давай ближе подкати.

Луноход остановился у корпуса самолета. Варяг снова выбрался наружу. На сей раз, Николай последовал за ним. Так холодно, как сейчас на Аляске, казалось, еще не было ему никогда. И увеличивал это холод во сто крат пронзительный ветер. Хвостовое перо заурчало, снова сдвинувшись с места. Варяг поковырялся в снегу в районе сочленения корпуса с правым крылом. Крыло было неглубоко. Сантиметрах в сорока под снегом. И кромка крыла была обложена вертикально стоящими толстыми досками. Покопавшись еще, Яхонтов обнаружил занесенный снегом лаз.

– Пошли, поглядим, – воскликнул Варяг, перекрикивая ветер. Он включил фонарь и стал спускаться в низ. Васнецов последовал за ним.

Поначалу было совершенно непонятно, зачем кромки крыла обложили досками, плотно подогнанными друг к другу. Но когда Варяг и Николай оказались внизу, пройдя по старому лазу, стало все предельно ясно. Кто-то давным-давно оборудовал здесь жилище. Крыло было крышей. Доски стенами. Вопрос, где эти люди взяли доски, отпадал сам собой, если тут был аэродром. Вероятно, разобрали какое-то местное строение. А вот вопрос, почему в качестве жилища не использовали это самое строение, оставался без ответа.

Внутри давно покинутого жилища стояли ящики, игравшие видимо роль мебели. Три лежбища из парашютов набитых соломой и мхом. Обгоревшая бочка, приспособленная под печку. Опустошенные консервы и куски зеленого пластика от упаковок сухпайка пилотов.

– Трое? – Варяг почесал бороду. – Экипаж вроде человек семь, если тут конечно жили они. Судя по сухпаям это они и были. Я вот не пойму, откуда они тут взялись. Ближе всего, по-моему, была авиабаза «Украинка», где такие драконы базировались. Но она в Приамурье где-то. Тоже свет не ближний. Хотя может это с северного флота через полюс… – Он скорее говорил сам с собой, чем с Николаем, – Да нет, – буркнул Яхонтов, – Все-таки с «Украинки». Наверное, патрулировал район в тот день, когда все и все началось. Полетел работать по целям, а на обратную дорогу топлива не хватило. Или поломка или еще что. Сел тут, а аэродром для таких самолетов не приспособлен. Носовую стойку сломал. Посадка жесткая была, но уцелели.

– Может это не стратег а противолодочник? – Предположил Васнецов.

Варяг уставился на Николая.

– Соображаешь, однако. Я как-то об этом даже и не подумал. Если это морской, то другое дело. – Яхонтов углубился в недра убежища и зашел под фюзеляж. – О! Тут трап в кабину. Коля. Жди. Я сейчас. – И Варяг исчез во тьме вместе со светом своего фонаря.

– Здорово. – Пробормотал Николай. – А я тут в темноте и без фонарика… Отлично придумал…

В корпусе самолета вскоре послышались глухие стуки. Шаги Варяга. Скрип и скрежет металла, который он отодвигал, чтобы пройти куда-то. Словно редкие урчания исполинского голодного зверя из его жаждущей пищи утробы. Через некоторое время к этим звукам добавился шорох из лаза, ведущего на поверхность. Затем свет фонаря.

– Эй, – тихо позвал голос. – Мужики. Вы где.

Это был Вячеслав.

– Я тут, – отозвался Николай. – А Варяг в самолет полез.

– А чего он туда полез? – Сквернослов, наконец, вошел в это брошенное убежище и усмехнулся. – Думает, полетит?

– Не знаю, – Васнецов устало пожал плечами.

Наверху что-то загрохотало. Потом снова глухие шаги.

– Братишка, а ты чего смурной такой? Чего случилось?

– Да ничего нового, – отмахнулся Николай. – Просто погано на душе. Может оттого, что меня больше блаженным никто не называет.