Второго шанса не будет

Все тело Николая, вместе со всем его разумом, словно зажали в ледяные тиски. Он упал на колени и, прижавшись к стене тоннеля, выставил перед собой ствол автомата, который трясся так, словно из него стреляли длинными очередями. Но это дрожали руки.

– Этого не может быть, – шептал сам себе Васнецов. – Так не бывает. Это показалось. Этого не может быть. Игра света и тени. Игры разума. Злая шутка психики… Этого не может быть…

*

На перроне стояли десятки человек. Кто-то в нетерпении смотрел на наручные часы. Кто-то был более терпелив и стоял у края перрона, сосредоточенно глядя в книгу с мягкой черно-синей обложкой. Кто-то читал газету. В коляске, которую медленно качала молодая женщина, кряхтел младенец, пытаясь, дотянутся крохотными ладошками до разноцветных погремушек, висящих над ним. Странно одетый парень с цепями на широких штанах и кольцом в ноздре, ритмично дергал головой в такт никому не слышимой музыке, которая лилась из наушников его плеера. Два милиционера, медленно расхаживающие по перрону станции остановились и принялись вслушиваться в то, что слышалось из их рации. Но сообщение прервал наполнивший динамик треск и свист. Они торопливо зашагали к милицейскому посту, где был телефон. Старушка с большим пакетом, из которого торчали газеты, которыми она тут торговала, посмотрела им в след и двинулась своей дорогой. Люди были заняты ожиданием состава и погружены в свои мысли. Они, конечно, забыли, что несколько минут назад яркое освещение в этом подземелье как-то странно мерцало, словно готовясь потухнуть. Но никто не придал этому особого значения. И в этот момент, из черного тоннеля донеся долгожданный шум электровоза и, показался свет его фар. Нет. Не только фар. Свет был каким-то странным. И кроме гула состава слышался помноженный в десятки раз крик мужчин, женщин, стариков и детей. На перрон, не снижая скорости, выскочил объятый пламенем состав электровоза и умчался, прочь оглашая станцию истошным хором воплей горящих пассажиров и наполняя воздух едким дымом. Люди на перроне уставились в одну точку, словно их разум надолго завис, пытаясь осмыслить то, что они только что увидели. Но наконец, едкий дым привел их в чувство. Люди торопливо направились к ведущим на поверхность эскалаторам, но доносившийся оттуда нарастающий гул заставил их замедлить шаг. Словно вода из прорванной плотины, сверху хлынула лавина человеческой массы. Сотни людей, толкая друг друга, мчались по эскалаторам вниз. Под землю. Кто-то катился по перилам. Девушки на высоких каблуках неизбежно падали и здоровые мужики, которые при других обстоятельствах за этими девушками не прочь были приударить, сейчас в безумной панике втаптывали несчастных в ступеньки эскалаторов, ломая им кости, раздавливая черепа и не обращая никакого внимания на этот жуткий хруст и стоны под ногами. Падали старики. Кувыркались между ног обезумевших людей оступившиеся дети. Пытавшиеся куда-то дозвониться милиционеры выскочили из своей будки, непонимающе глядя на несущуюся массу.

– Война! – вопили десятки голосов. Кто-то вторил им отборной нецензурной бранью. Сумасшедшая лавина разлилась по перрону. Люди метались в поисках своих родных. Кто-то прижимался к стене, чтобы не быть сметенным неудержимой массой.

– Это конец! – закричала женщина в очках, схватившая милиционера за плечи, – Это конец!!!

Люди не обращали внимания на дым, оставленный тем страшным электропоездом. Человеческая масса все увеличивалась и, с эскалатора лились все новые волны живой лавины. Женщину, которая качала коляску, давно уже столкнули на пути вместе с ее младенцем. Никому сейчас и в голову не могло прийти, броситься ей на помощь. Да и таких как она, на путях, с каждой секундой становилось все больше.

– Это конец!!!

Мраморный пол под ногами задрожал. Может от топота безумной массы людей? Или…

Из тоннеля снова показался яркий свет. Тот, кто был ближе, бросил взгляд туда и в ужасе бросился назад. Мечущаяся толпа, пыталась теперь пробиться обратно к эскалатору, но оттуда по-прежнему рвались вниз сотни людей. Это была ловушка.

Заполнившая весь тоннель огненная струя ворвалась на перрон станции, превратив людей в тысячи живых свечей. Весь воздух превратился в раскаленную плазму. Отдельные крики слились в единую, страшную какофонию. Река огня мгновенно заполнила всю станцию, уносясь дальше по метро, в поисках новых жертв…

*