Второй день на царствии

Несмотря на то, что дело уже шло к вечеру, народу в столовой было много. Масок никто не носил, хоть на двери столовой и висело грозное предупреждение, что те, кто не надел маску обслуживаться не будут. В этой столовой Афанасьев был не частым гостем. Он предпочитал свою, родную генштабовскую столовую, поэтому не сразу отыскал глазами специальный, на случай таких нечастых посещений столик. Среди офицеров чувствовалась суета и легкая нервозность, то и дело прорывавшаяся в краткую перебранку с девушками из числа вольнонаемного персонала, стоящими на раздаче. Впрочем, блюдя негласную субординацию, зарезервированный столик генерала армии, стоящий в самом дальнем от входа углу, никто занимать, не посмел. Туда они и прошли с Рудовым, словно авианосец с линкором, раздвигая по пути форштевнями свору китайских джонок в Малаккском проливе. К раздаче не пошли, а пользуясь начальственными привилегиями, сели и стали ожидать кого-нибудь из официанток. Все ж, диктатор с замом, а не хухры-мухры. Коржик не решился нарушать обеденного уединения генералов, поэтому скромно прошел вперед и занял очередь у раздаточной. Сверх всякой меры накрашенная, так что было не понять ее истинного возраста, девица не замедлила предстать пред очи главы одной седьмой части суши и его правой руки. Недовольно покрутив носом на официантку, некстати вспомнилась, чертова Тимоша, Рудов вздохнул, спрашивая у Верховного, словно возвращаясь к прерванному разговору:

— Так говорите, Валерий Васильевич, сегодня у нас понедельник?

— Да, Сергей Иванович, — притворно вздохнул тот, соглашаясь, — стало быть, солянка, макароны по-флотски и салат летний, — констатировал он, причмокивая при этом. (Вопреки досужим домыслам, меню Министерства обороны не страдало разнообразием по распоряжению покойного министра. Хорошо, как в ресторане, кормили только служащих Национального центра управления обороной, но у них была своя столовая).

— Вообще-то у нас четыре вида салата, — решила вдруг обидеться девица, проявляя корпоративную солидарность, — «Мужской каприз», «Мимоза» и «Цезарь».

— Нет-нет, — поспешил прервать ее Афанасьев, с нас сегодня уже достаточно мужских капризов. Давайте уж традиционное.

— Еще каша гречневая с молоком.

— Я уже ел сегодня молочный суп, все урчит внутри, стыдно даже перед людьми, — буркнул Верховный.

— И я тогда не буду. Компот нам еще. Два, — сказал Рудов, глядя на кивающего Афанасьева.

— Из сухофруктов, — предупредила та.

— В курсе, — поддержал ее Сергей Иванович, но без энтузиазма.

— Не знаешь, Иваныч, здесь на вынос дают, или как? — тихо поинтересовался Афанасьев у своего зама. — А то я никогда этим раньше не пользовался, все как-то домашним обходилось.

— Да ты что, Валерий Василич? А что же супруга-то? — раскрыл в удивлении рот Сергей Иванович, аккуратно расстилая на коленях салфетку. Афанасьев только рукой махнул, не желая вдаваться в подробности семейной драмы. Сказал только:

— Она со старшей дочерью еще утром ушли на ее квартиру. А мы вот с младшей, — при упоминании младшей дочери, нотки его голоса заметно потеплели, — тоже решили вернуться в мою ведомственную. Она сейчас договорилась о перевозке кое-чего из мебели, поэтому не знаю, успеет что-нибудь приготовить на ужин или нет. Мы уж там почти год не появлялись, значит, холодильник, как минимум пустой стоит, — пояснил он Рудову, глядя как тот, молча, недоумевает по поводу распри в семье Верховного.

— Ладно. Сейчас официантка подойдет, у ней и спросим, — подсказал выход из ситуации Рудов.

Однако первой подошла не официантка. Соседний стул неожиданно скрипнул под величавой фигурой Тучкова.

— Вот вы где?! А я вас уже обыскался. Кого ни спрошу, никто не знает. Ну, думаю, не иначе как в столовой спрятались от дел государственных, — бесцеремонно вломился он в чужую беседу.

— Опять пришел аппетит портить? — недовольно буркнул диктатор. — У вас, Николай Палыч, это прямо уже в привычку входит.

— Кто ж виноват, что вас можно найти только здесь?! — парировал тот, нисколько не смущаясь. — Вы уже сделали заказ?

Ответ на его вопрос предвосхитила официантка, подкатившая к столику тележку с тарелками. Мужчины тут же не сговариваясь, стали ей помогать в разгрузке. Взглядом опытного едока, Тучков оглядел содержимое и, крякнув, не то одобрительно, не то пренебрежительно, произнес, обращаясь к ней:

— Девушка, мне того же, что и этим двум суровым генералам, только, если можно, две порции компота?!

Одет он был, как всегда, в штатское, поэтому официантка, привыкшая к мундирам военных, с подозрением взглянула на того, кто так нагло уселся за столик Начштаба, да еще и требует его обслужить. Но перечить не стала, а перевела вопрошающий взор на Афанасьева, как бы прося удостоверить полномочия этого красавца. Тот кивнул, не глядя на нее, а сосредотачиваясь на первом.

— Хорошо. Минутку, — без эмоций ответила та, увозя за собой тележку.

— Вы, Николай Палыч, наверняка к нам с какими-нибудь нехорошими известиями? — поинтересовался Рудов аккуратно, по аристократически, отламывая кусочек хлеба и зачерпывая ложкой солянку.