Второй Эдем

Юрген Тор наблюдал, как исчезает вдали вертолет с Максом и Розали на борту. Им повезло, подумал он. Возможно, ему следовало убить их за то, что они знают правду. Но почему-то он захотел дать Розали повариться в этом. Он был уверен, что она ничего не расскажет, и Юргену очень нравилось сознавать, что прекрасная, преданная маленькая Розали, гордость группы „Мать Земля“, будет вынуждена жить с этой ужасной правдой. Или, по крайней мере, с частью этой ужасной правды. Юрген не мог точно объяснить это даже самому себе, но он чувствовал, что, поделившись, по крайней мере, одним из своих темных секретов с Розали, он вроде как запачкал ее, и это было приятно. Он ощущал себя сильным и злым. Он заставил милую, чистую, маленькую девочку окунуться во мрак компромиссов и обмана, в котором он жил каждый день. Она теперь запачкана, как и он, и именно он сделал это.

Возможно, когда-нибудь он расскажет ей всю правду, и вот тогда у нее действительно будет повод поплакать.

Юрген Тор почувствовал шевеление в паху.

— Ну и каково тебе, упрямая девственница?! — крикнул он вслед огням улетающего вертолета. — Здесь, в мире Юргена Тора? Тебе ведь хорошо, правда? Я спрашиваю: тебе хорошо? — Но Юрген знал, что ей не хорошо, он знал, что ей грустно и она в смятении. Он представлял себе, как она сидит на пассажирском сиденье вертолета, жалкая, маленькая, смущенная и… запачканная. Юрген почувствовал, что счастлив. Эта картина удовлетворила его. Хотя нет, не удовлетворила, потому что теперь он хотел ее трахнуть. Если бы она не притащила с собой этого мелкого звездного говнюка, сказал он себе, я бы ее трахнул.

Затем он вспомнил, что Скаут все еще в спальне. Вот достойный подарок, которым он завершит этот грустный, темный день. Почему бы и нет? Он это заслужил. Он спустится вниз и будет трахать эту молоденькую тупую идеалистку, пока у нее мозги не задымятся… Если у нее вообще есть мозги. В этот раз никакого прокола не будет, сказал себе Юрген. Потому что он — Юрген Тор и он стоит на вершине мира. Холодный ночной ветер развевал его длинные светлые волосы, когда он злобно смотрел в темноту. Грудь вперед, ноги широко расставлены, лицо искажено гримасой ожесточения. Он словно бросал вызов миру, зная, что Бог проклянет его за все, что он сделал. И за все, что он продолжает делать.

Перед тем как вернуться в спальню за наградой, он подождал, пока огни вертолета не исчезнут совсем.

Да, может быть, когда-нибудь он доставит себе удовольствие и расскажет славной маленькой Розали всю правду, и она отправится вместе с ним в ад.

ОПАСНЫЙ ИДЕАЛИЗМ

Юрген Тор вернулся на лестницу, ведущую в спальню. В этот раз не будет никакой прелюдии, никакого нежного и долгого путешествия к женскому оргазму. Юрген собирался сорвать со Скаут одежду и трахать ее, пока не кончит, вот и все.

Затем он будет пить всю ночь и снова трахать ее, пока не наступит рассвет.

Однако его бурные фантазии улетучились, когда он увидел перед собой дуло пистолета.

— Меня от тебя тошнит, — сказала Скаут дрожащими губами.

— Что такое, детка? — спросил потрясенный Юрген.

— Не смей называть меня деткой, безвольный лицемер! — закричала Скаут. — Я стояла у двери и слышала абсолютно все, что ты говорил им там, внизу.

— Ты подслушивала? — Юргена это огорчило.

— Конечно! Черт возьми, не часто есть возможность услышать, как Юрген Тор разговаривает с кинозвездами. Я думала, это будет что-то особенное, по крайней мере, поинтереснее того, что было у нас с тобой. Я думала, что Макс Максимус — тайный активист группы „Мать Земля“ и я услышу чудесные откровения о борьбе против „Клаустросферы“. И какие же откровения я услышала? О самом отвратительном компромиссе на свете! До сих пор поверить не могу. Ты, я, вот это все оплачивается Пластиком Толстоу! Меня просто тошнит, черт тебя побери. Я убила два года, чтобы научиться быть лицемеркой, и считаю, что это просто гадко.

— Отдай пистолет, Скаут, — сказал Юрген.

— Ага, разбежалась! Надо же, у тебя еще хватает наглости требовать, ты по-прежнему думаешь, что можешь приказывать мне.

— Ну и чего ты хочешь?

— Я скажу, чего я хочу, ублюдок. Я хочу получить от тебя полное признание на видеокассете. Эта хрень зашла чересчур далеко.