Второй месяц весны это апрель

Я в бескрайнем океане неосуществимых идей. Смотрю кругом, стараясь выцепить устойчивые связи. Это тяжело описать, поскольку они случаются одновременно здесь и сейчас, вместе со мной.

После слова "меня" окружающее пространство стягивается до габаритов жилой комнаты. Моей комнаты. С диванчиком посередине и колонками от домашнего кинотеатра.

На кровати сидит плюшевый барсук и сероватым дымом рисует сердечко со словами:

❤

чувствую тебя

Разве игрушки умеют разговаривать?

Хм. Ну да ладно. Оглядываюсь дальше.

Вместо паркетного пола – вода, взамен плоского потолка – небо с дождём, а вместо стен – поток прозрачной жидкости.

Думая «вперёд», приближаюсь к прикроватной тумбочке и рассматриваю фоторамку. Там проигрывается видеоролик с парящими птицами.

Удивительно большие орлы порхают над непролазным лесом. Они подбирают горящие шишки и улетают к дымящейся горе, после чего запускается новый ролик: упитанные лошадки скачут по Дикому Западу.

Повернувшись к стенке с проекторным полотном, вижу, что на нём появляется охотничье ружьё.

Надеюсь, не будут стрелять?

Наблюдаю текучие текстуры там, где раньше был выход на террасу, как вдруг вся комната заполняется облаком густого пара, выходящего из электронного пианино.

Дым собирается в удлинённую точку, похожую на семечко от подсолнуха. Она проваливается под пол, и оттуда проклёвывается короткий зелёный росток. Тот превращается в миниатюрный кустик. Затем в более крупный. Стремительно делаясь большими, его тонкие веточки складываются в человекоподобного робота.

Андроид сидит на моём стульчике среди цветущих кустов и музицирует на пианино приятный мотив:

Угадаю эту душещипательную мелодию с четырёх нот! Исполняется моя любимая River Flows in You. Как правило, прозрачная река струится из глаз, когда её слышу. Одно-единственное, что научилась играть на рояле.

– Что здесь происходит? – спрашиваю у робота. Правда, у меня нету рта, но голос раздаётся, стоит подумать что-нибудь сказать.

– Всё как обычно. Хотя бывает по-разному, – невозмутимо отвечает он.

– Кто ты… Вернее, что ты?

Андроид перестаёт играть на электронном рояле и превращается в паровую машину с треугольным символом на её корпусе: ▼

Машина распахивается настежь. Из неё выходит некто, силуэтом напоминающий лысого мужика. Тело прозрачное и состоит из радужного газа. Лица не видно. Приближаясь ко мне, он протягивает руку и говорит:

– Радостно приветствую тебя, Александра. Я создатель.

– Дэа? А как вас именуют?

– У меня отсутствует имя в привычном тебе понимании.

– А как вас называть-то? Как обращаться?

– Райд. Но лучше обращайся ко мне на ты.

– Хорошо, ты, откуда знаешь, что это моя любимая мелодия? И что меня зовут Саша?

– Защитница человечества, так уж сложилось, что всё о тебе знаю.

– Хм. А почему назвал защитницей человечества?

– Это твоё основное имя. Открывала "Википедию"? Читала, что оно дословно означает?

– А имя должно что-то обозначать? Полагала, оно нужно, чтобы отделить одного человека от другого. И вообще. Не люблю, когда называют Александрой. Слишком официально. Должен же знать. А ты точно создатель нашего мира?

– Нет. Я субстано и построил лишь это необитаемое место. Твою настоящую Вселенную я не создавал. Но знаю того, кто знает его.

– Э-э-э. А кто ты тогда такой?

– Саша, по правде говоря, мы давненько ведём этот разговор. Я уже по многу раз отвечал на все вопросы.

– Не понимаю… Ну-у, допустим, это так. И чо дальше?

– Продолжать вести диалог.

– А кому это надо: тебе или мне?

– Нам. Я на твоей стороне. Хочу того же, чего и ты.

– Да ла-адно? И чего же?

– Порядка, спокойствия и процветания в мире людей.

– И поэтому ты отсиживаешься здесь?

– Я здесь не отсиживаюсь. Мы в буферной зоне. Между третьим и пятым измерением. Большей частью я живу в седьмом.

– Фантастика какая-то.

– Реальность.

Ну да. Выглядит он реально, а говорит ещё более убедительно. Трудно с ним спорить.

– Тогда, может, растолкуешь, что мы тут делаем?

– Пробуем усовершенствовать мироздание.

– Вот это поворот. А ты разве не всемогущ? Не умеешь сам это делать? О. Вспомнила одну дилеммку. Можешь ответить: если создатель всемогущ, способен ли он создать такой камень, который сам не сумеет приподнять? А?

– Твой заковыристый вопрос логически бессмысленный. Случайный набор сказанных слов. То же самое, если попросишь меня изобразить лёгкую тяжесть. Эти понятия противоречат сами себе. А то, что противоречит, не может одновременно существовать. Оно ликвидирует само себя до того, как возникает. Поэтому создатели не всемогущи. Мы можем лишь то, что возможно.

– Создатели? Их несколько?

– Да.

– А сколько? Блин, знаешь. Мне кажется, что здесь кто-то есть ещё. Некто третий. Не могу понять, где он именно, но ощущаю, что очень близко. Хм. Кажется, что чувствую его бегающий взгляд. Слева направо.

– Тебе не кажется. Это ещё один создатель.

– Э-э-э. И что ему надобно?

– Пока что просто наблюдает.

– Эй, ты. Я тебя не вижу, но передаю привет.

– Он узрел. Саша. Всё получилось.

– Стоп. Что всё?

– Изменить ситуацию.

– Когда?