Второй месяц весны это апрель

– А-а-ах, – девушка протяжно выдохнула. – Ну давай смоделируем такую ситуацию. Вот если, допустим, я сейчас подбегу к тем двум коротышам в шикарных пиджаках с квадратиками и начну им угрожать, – она кивнула на примчавшихся тортитонцев. – Что будет?

Мужички помахали Саше загорелыми ладошками. Затем каждый скушал по сладкой частичке, вылетевшей из дерева, и немного погодя коричневая одежда коротышей окрасилась в пурпурно-малиновый цвет. Взамен квадратиков выступили светящиеся ромбики.

– Не знаю, что будет, – сознался парень. – Ничего. Это же… Это же бессмысленно. Да и куда ты с платформы убежишь? Вниз не спрыгнешь, а поток твою сигнатуру не пропустит после нападения. Но пожалуйста, давай ты не будешь проверять.

– Да это понятно. Что я, дура, что ли.

Саша загляделась на видеоэкран, где отображалась разрозненная толпа. Перед ним веселились шесть коренастых человечков: нациятортитоныᵒсеверная нить

– Нет, конечно. Ты… – Лœрн прервался, но затем продолжил: – Как твоё самочувствие?

– Да я уже, можно сказать, привыкла. Здесь слишком увлекательно, чтобы обращать внимание на всякие мелочи. О. Такой ещё вопрос. Почему у некоторых тортитонцев на воротнике всего две чёрточки цвета лимона, а у других, вон, шесть?

– Не знаю даже. Как-то вот даже не особо обращал внима… А, нашёл, это зависит от субрегиона. Местности их проживания.

– Так я и думала, крутота-а, – с восторгом отозвалась Саша и глянула выше.

Далеко в лиловом небе Кьюбика видны орбитальные станции, редкие пушистые облака и поблёскивающие дирижабли, которые зеркально отсвечивали Фиблион.

Девушка опустила взор и застала роботов, всасывающих с волнистого пола многоцветные пушинки. По соседству с уборщиками она увидела словесную речь гуляющих людей.

Смартком усиливал звуки и переводил отдельные беседы, стоило Саше бросить на кого-то взгляд. Причём большинство прохожих даже не раскрывали рты – общались по телепатической связи.

На её изумление, беседовали здесь примерно о том же, о чём и на Земле. О романтических отношениях, важных планах на завтрашний день и технологических новинках. Но кое-что ей раньше не встречалось.

Например, по пешеходному мостику спустились два парнишки тёмно-русого цвета. Незнакомцы предприимчиво обсуждали мини-ферму для культивации съедобных растений в своём районе. Это видели другие собеседники и активно подключались к их беседе, предлагая советы или возможные альтернативы. Оперативно отыскались и другие единомышленники. В итоге все они договорились обменяться опытом и биологическими ресурсами.

У девушки посередине дисплея внезапно замигал красный значок: ⌧

– Ой. Это ты учудил?

– Да, – парень провёл рукой по серебряно-оливковым волосам. – Нужно научиться вызывать меня в смарткоме и писать сообщения. Мало ли, вдруг потеряешься. Ты же любишь сама убегать.

– Да вроде всё здесь понятно. Лучше скажи, почему часть меню не переведена?

– Так ты же… Ой, извини, пожалуйста, – Лœрн взмахнул. – Видишь сферу?

– А. О. Да.

– Совмести её с текстом. Тогда переведётся.

– А это. Не. Чё такая крохотная? – девушка суетливо всплёскивала руками. – А-а. Всё. Поставила на весь экран.

– Но не ручаюсь за качество. У нас не хватает данных о твоём языке, поэтому иногда могут быть сложности.

Лœрн отправил зрительную подсказку. Подробно её осмотрев, Саша сказала:

– О’кей. Вижу-вижу.

– А иконки выше? Первая означает ответить.

– Так это. Тут вроде не сложно. Довольно простая логика, – гостья взмахнула пять раз. – Значит, я нажимаю сюда и-и-и…

– Да, нажимаешь и пишешь ответ. Мыслеформами, иконками или те…

Земная девушка оборвала фиолетоветянина, заприметив новую иконку: ꙮ

– Стоп! Текстом понятно, но что ещё за мыслеформы такие?

– Общение не словами, а через телепатическую связь.

– Что? Это как вообще такое может быть?

Когда Лœрн перевёл Сашин смартком на новый способ общения, она оглядела окружающих людей, и над ними появились активные значки с новыми пунктами меню.

– Мыслями. Напрямую. Так значительно лучше.

Инопланетянин отослал Саше два видеоролика о принципах мысленных связей, но она их проигнорировала. Посмотрев в лиловые фангаридонские глаза, девушка задала вопрос:

– Лучше в чём?

– В понимании собеседника. Ведь каждый трактует голосовые фразы по-своему. Иногда одно слово принимает противоположные значения. Так рождается недопонимание, недопонимание выливается в недоверие, а недоверие – во вражду. Поэтому слова – сложный инструмент. Вместо них мы зачастую пользуемся мыслеформами, – объяснял Лœрн, параллельно подсвечивая случайных людей и их разговоры. Но не все. Мешали настройки конфиденциальности.

– Так что это такое? – полюбопытствовала девушка, странствуя по безграничному интерфейсу.

– Могу выслать виде…

Саша прервала на полуслове:

– Да не хочу я смотреть, опиши мне сам. Ты можешь это сделать? Или слова настолько сложный инструмент?

– И да, и нет.

Лœрн показал объёмную анимацию, в которой человек глядит на перламутровую табуретку, а над головой у того образуются слова: красивая; устойчивость; гладкая; сидеть.