Второй Мессия. Великая тайна масонов

Слова об открытии «во мне сына своего» звучат довольно странно, но они очень важны для понимания того, как сам Павел интерпретировал намерения Господа… Внимательно вдумавшись в это заявление, начинаешь понимать, что оно содержит самое невероятное и абсурдное утверждение, которое когда-либо делал человек, и особенно человек с прошлым Павла. Получается, что Господь открыл в личности Павла своего Сына, чтобы он мог «благовествовать Его язычникам»… То есть Павел говорит о воплощении Сына, а такое восприятие Иисуса было абсолютно новым для церкви… Павел придерживается интерпретации христианской веры, которую он сам определяет как существенно отличную от той, которую можно назвать традиционной, или исторической[5]

.

Если мировоззрение Павла и его последователей отличалось от положений Иерусалимской церкви, возникает вопрос: какими же были эти положения?

В предыдущей книге приводились довольно сложные, но, как мы надеемся, аргументированные доказательства того, что Иерусалимская церковь использовала обряды «живого воскрешения» для высших степеней посвященных. На подобных церемониях кандидат переживал символическую смерть, его оборачивали в саван, а затем он воскресал — как это происходит у современных масонов. Из документов того времени, в том числе свитков Мертвого моря, известно, что в те времена члены секты называли себя «живущими», а остальных иудеев «мертвыми».

Изучив терминологию, которой пользовались жители Иерусалима в первом веке нашей эры, мы пришли к выводу, что у них не было абсолютно никакой необходимости приписывать сверхъестественный смысл действиям Иисуса Христа. Его чудеса, в том числе «воскрешение из мертвых», могут рассматриваться просто как неверная интерпретация более земных событий людьми, которые жили позже и мышление которых существенно отличалось от мышления иудеев. Еще один пример неверной интерпретации — это выражение «превратить воду в вино», которое означало всего лишь повышение статуса человека. В настоящее время масоны продолжают использовать стилизованный ритуал воскрешения, чтобы поднять кандидата из «могилы» и сделать его полноправным мастером. Этот обряд совершается в темноте, перед Боаз и Иахин, двумя смотрящими на восток колоннами, которые были установлены у входа в Иерусалимский Храм.

После того как Павел убедился, что его интерпретация смерти Иисуса (основанная на недопонимании языка жителей Иерусалима) отличается от общепринятой, он понял, что ему не избежать противостояния с Иаковом, главой Иерусалимской церкви. Его смущение наиболее ярко проявляется во второй главе Послания к Галатам, где он, объясняя свои взгляды, говорит:

Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам…

Напротив того, увидев, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных, ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников, и, узнав о благодати; данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам [идти] к язычникам, а им к обрезанным…

Некоторые специалисты по истории христианства пытались утверждать, что «благовестие для необрезанных», которое было вверено Павлу, отражает лишь разделение зон влияния по географическому принципу, когда Павел распространял слово Божие среди язычников за пределами Иудеи. Однако такая интерпретация несостоятельна. Во Втором Послании к Коринфянам Павел со всей определенностью предостерегает против тех, кто проповедует «другого Иисуса» и «иного Духа», призывая слушателей верить только его интерпретации[6]. Мы уверены, что Иаков не одобрил нового учения Павла, но некоторые священнослужители Иудеи признали необходимость представления иудаизма в иной форме, которую могли воспринять люди, воспитанные в традициях греко-римской культуры[7].