Второй ошибки не будет

Тогда он был еще молод, наивен и думал, что распределение жилья осуществляется справедливо, для тех, кто в нем нуждается, по очереди и немножко по заслугам, и только через шесть лет сообразил, что в ход идут несколько другие аргументы, и козыри не в медалях и почетных грамотах, а в нужных знакомствах. Тогда же он впервые услышал, что слово «нужник», оказывается, обозначает не только туалет, но и человека, умеющего достать то, что тебе необходимо. Увы, таких людей у него в друзьях не водилось, и привлечь их было нечем.

Анатолий возвращался с вечерней смены, работать в которую не очень любил. Было неловко, что Лиза ждет его, не ложится, а когда кормит ужином, то из своей комнаты сразу появляется мама, садится пить чай, и жене приходится мельтешить перед ними обоими на манер официантки. А мама меж тем степенно и со вкусом расспрашивает, как прошел его день и что интересного было на работе. Лиза обижается, что ее опускают, но, с другой стороны, не прогонишь же маму из-за стола! Нет, утренняя смена гораздо лучше, он уходит, пока все спят, а возвращается после обеда и многое еще успевает сделать до вечера.

Он тихонько провернул ключ в замке и отворил дверь осторожно, как только мог, вдруг удастся не разбудить маму. Шагнул в прихожую, не зажигая света, и сразу наткнулся на теплый бок жены. Так же молча она вытолкнула его обратно на лестницу и заставила спуститься на несколько ступеней.

– Что случилось? – прошептал он. – Ты нашла работу?

Лиза покачала головой и зябко повела плечами. Она была в одном халатике, Анатолий быстро снял куртку и укутал ее.

– Так что случилось?

– Толя, я беременна.

Выдохнув от счастья, Анатолий притянул жену к себе. Они вроде как не хотели спешить со вторым ребенком, но, и чтобы его не было, особо не старались, и в последнее время Лиза встревожилась, что никак не залетает, и даже собиралась сходить по этому поводу к врачу. И он уже приготовился к тому, что не судьба, будет у них одна Оля, а тут такой подарок судьбы!

– Это прямо точно?

– Точнее не бывает, – буркнула жена, – и срок такой, что совсем чуть-чуть и будет поздно.

– В смысле?

– Аборт делать поздно будет. Надо срочно решать.

– Так, а какие сомнения?

– Такие, что тут или ребенок, или уехать. Не могу же я устроиться на новую работу и сразу в декрет? Люди не поймут.

– Мало ли как бывает…

– Приличные люди так не подставляют коллектив.

– Я могу один работать, а ты просто в декрет пойдешь со старого места.

– Слушай, с младенцем можно переться в глухомань, только когда тебе двадцать лет и нет мозгов, но сейчас я взрослый и ответственный человек. А мало ли что случится?

Анатолий со вздохом кивнул.

– Если мы ребенка оставляем, то придется терпеть.

Анатолий обнял Лизу покрепче и прошептал:

– Не придется.

Они прокрались обратно в дом, как преступники, и от волнения Анатолий не стал есть, сразу лег в постель и положил руку на совершенно пока еще плоский живот жены. С Олей он не знал, как это происходит, пропустил момент, когда животик становится заметен, и первое шевеление, и токсикозы все тоже пропустил, Лиза делила все эти радости с подружками по общежитию. Но в этот раз он будет рядом.

Надо взять справку в консультации и отнести в местком, чтобы им с учетом прибавления дали квартиру побольше и поскорее. И, конечно, на суде он скажет все, как его просят, и повторит десять раз, и поклянется, и ничего нигде не дрогнет у него, потому что ради семьи.

В конце концов, с какой радости он должен уезжать? Он – коренной ленинградец, бабушка пережила блокаду, отец, как вернулся с фронта, не в институт поступил, хотя имел все возможности, а пошел простым строителем восстанавливать разрушенный Ленинград, работал в три смены, лишь бы только поскорее вернуть Северной столице ее уникальный облик. И мама тоже честно трудилась на Кировском заводе, так с какой стати его теперь выпихивают из родного города? Разве он и его дети не достойны здесь жить, ходить по этим улицам и смотреть на эти прекрасные дворцы, которые его отец восстанавливал из руин? Да и он сам, пусть не профессор и не видный деятель культуры, но тоже приносит пользу Ленинграду, возит горожан на работу и обратно и делает это очень хорошо. А Лиза, змея подколодная, лимита, втершаяся в семью коренных ленинградцев, учит детей иностранному языку и тоже очень неплохо у нее получается. Почему же они не имеют права жить достойно? Почему не могут получить квартиру, которая им полагается давным-давно? Ответ прост, и дал его симпатичный собачник: именно потому, что всем управляют бюрократы, и Макаров, яркий их представитель. В конце концов, существует очень большая вероятность, что именно кто-то из его протеже получил полагающуюся Анатолию квартиру, и можно быть уверенным, что, когда Макаров звонил из своего просторного кабинета, положа ногу на ногу и крутясь в удобном начальническом кресле: «Иван Иванович, тут нужно срочно сообразить жилье одному моему человечку», он не думал, что этим коротеньким разговором лишает Анатолия нескольких лет счастливой жизни. Даже в лоб ему такое не влетало!