Второй ошибки не будет

И сейчас с ним так будет. Пока он воображает себе всякие ужасы, а как соврет, так уж все. Наверняка окажется, что совесть его вовсе не такая требовательная, как он думает, и не загрызет его, а через год он в новой квартире вообще не вспомнит, кто такой Макаров. Будет смотреть, как его девочки счастливы и сам будет счастлив. Почему-то Анатолию казалось, что второй у них тоже будет девочка. И с мамой наладится, все в один голос твердят, что на расстоянии отношения становятся гораздо лучше.

И вообще, он принял решение давно, а сейчас вдруг запаниковал, как баба!

Он нарочно стал думать о всяких мелочах, чтобы отвлечься. Непременно надо взять в суде справку, что он давал свидетельские показания, а не прогуливал работу, не забыть купить хлеба, и вообще, сколько еще времени это займет? Вдруг успеет перехватить Олю после уроков, и они вдвоем пойдут гулять или в кино. Маленький выходной посреди недели.

А можно поехать туда, где они вскоре будут жить. На днях его вызвали в местком, сказали, дом готов к сдаче, пусть ждет ордер со дня на день. Вот они с Олей и отправятся в разведку, посмотрят, какая там школа, есть ли музыкалка и всякое такое. А вечером надо Лизе сказать, пусть возьмет в консультации справку о беременности. Немножко придется срок увеличить, но врачи обычно на это идут. Все будет у них отлично!

Только что ж не вызывают-то?

Анатолий еще раз успел сходить покурить, и поволноваться, и только тогда секретарь наконец выкликнула его.

Войдя в зал, он сразу понял, что произошло что-то экстраординарное.

Девочка сидела притихшая, растерянная, мать обнимала ее, воинственно озираясь, а лицо учителя выражало черт знает что.

Сглотнув, Анатолий перевел взгляд на Макарова, хотя утром дал себе слово категорически не смотреть в сторону скамьи подсудимых. Федор Константинович выглядел спокойным, но смотрел на девочку с жалостью и сочувствием. Его адвокат хмурился и крутил в пальцах дорогую ручку, толстую, с золотым колпачком.

Неужели она сказала правду? Похоже… Эх, всегда он угадывал, кто из новобранцев слаб в коленках, а кто нет, и в этот раз чутье не подвело. Воля железная у девчонки, он это еще в день аварии понял. Значит, ему придется сейчас выбросить из самолета не только Макарова, но и этого ребенка вместе с ее мамой. Просто надо сказать, что надо, и все. И никто не посмеет усомниться, что он лжет, а девочка говорит правду. Макарова осудят, а строптивую школьницу тоже накажут, чтобы другим неповадно было.

Но он сделает все, как надо, ради жены и детей. Которые вообще не летят в этом самолете.

Анатолий заставил себя внимательно посмотреть на Макарова. А потому что не фиг! Вильнул бы на обочину, как нормальный человек, и ехал себе дальше. И обошлось бы все.

Как сквозь воду, он слушал предупреждение о даче ложных показаний, расписался, где просили, и крепко вцепился руками в бортики свидетельской кафедры.

Огляделся еще раз. Судья – молодая женщина, такая милая, что стыдно перед ней позориться. Смотрит доброжелательно, спокойно, зато за спиной сидит вершитель судеб, властелин и хозяин. Анатолий затылком чувствовал тяжелый взгляд Воскобойникова. Что ж, доставим удовольствие, пусть поглядит, как раб унижается за жалкую подачку. У него сын погиб, надо утешить чем только можно.

Анатолий откашлялся.

– В тот день я вел автобус согласно маршруту, – сказал он, как репетировали со следователем, – как вдруг заметил, что автомашина «Волга» обгоняет меня по встречной полосе.

Он замолчал и повернулся в сторону подсудимого. Макаров внимательно смотрел на него, пока он обращался к судье, но, встретившись с Анатолием взглядом, быстро отвел глаза. «Врать, что ли, не хочет мне мешать?»

Все, последняя секунда решить, шагнуть в бездну или остаться.

– На этом участке дороги обгон по встречке не запрещен, полоса была пустая, и Макаров не создал аварийной ситуации, а спокойно перестроился передо мной, – быстро заговорил он, чтобы уж пути назад не было, – и тут появилась «Победа», она шла явно с превышением скорости, а вдобавок вылетела на нашу полосу, и Макаров подставился под нее, чтобы спасти нам жизнь, вот и все.

– Как это?

– Он мог объехать по обочине, дорожная ситуация это позволяла, но вместо этого резко затормозил и развернул машину, чтобы принять основной удар на себя.

– Вы хотите изобразить нам подсудимого героем? – ухмыльнулся прокурор.

– Говорю, как было.

– Подумайте получше, потому что ваши сказки не выдерживают никакой критики. Любой нормальный человек прекрасно понимает, что автобус гораздо меньше пострадает от лобового столкновения, чем легковой автомобиль, а кроме того, если вдруг представить, что все так, как вы говорите, то вам что мешало объехать по обочине?

– Законы физики, – огрызнулся Анатолий, – для автобуса она слишком узкая, мы бы завалились в кювет. Это должно быть отражено в экспертизе дорожного покрытия.

– Не учите нас делать нашу работу, а отвечайте на вопросы, – проговорил прокурор.

Вопроса, однако, он никакого не задал, и Анатолий продолжил говорить, потому что молчать было страшнее: