Второй пол

Эта двойная принадлежность, с одной стороны, плотскому миру, а с другой — миру «поэтическому» предопределяет то метафизическое состояние, а проще говоря, ту мудрость, которую с годами обретает женщина. Она стремится совместить жизнь и трансцендентность; это значит, что она не признает картезианство и все родственные ему учения; она разделяет постулаты натурализма, близкого к учению стоиков или неоплатонизму XVI века; неудивительно, что женщины с Маргаритой Наваррской во главе так привязаны к столь материальной и одновременно столь духовной философии. Разделяя социальные установки манихейства, женщина испытывает глубокую потребность быть оптимисткой в онтологическом плане: нравственные принципы деятельности ей не подходят, поскольку ей не дают действовать; она покоряется данности, поэтому эта данность должна быть Добром; но то Добро, которое, как у Спинозы, познается разумом или, как у Лейбница, расчетом, неспособно затронуть ее. Она признает такое добро, которое было бы Гармонией всего живущего и в котором она нашла бы себе место просто потому, что тоже живет. Понятие гармонии — один из ключей к женскому миру: оно предполагает совершенствование без движения, непосредственное объяснение смысла каждого элемента через смысл целого и пассивное участие этого элемента во всем сущем, В гармоничном мире женщина достигает таким образом того же, что ищет мужчина в деятельности, она внедряется в мир, она востребована им, она участвует в творении Добра. Откровением для женщины становятся те мгновения, в которые она обнаруживает свое созвучие с реальностью и остается в мире сама собой: это моменты лучезарного счастья, их описывает В. Вульф на примере миссис Дэллоуэй или в «Прогулке с фонарем»; это счастье, пережитое героинями К. Мэнсфилд, оно служит для них высшей наградой. Радость как порыв свободы предназначена мужчинам, тогда как женщина испытывает ощущение радостной полноты бытия

¹

. Понятно, что состояние душевного покоя приобретает в глазах женщины высокую значимость, как правило, она живет в напряжении, отказывая себе во многом, на нее сыплются упреки, от нее постоянно чего–то требуют; и нельзя ее корить за желание насладиться дивными послеполуденными часами или ласковым вечером. Однако искать в этом жизненное определение, толкование души, сокрытой от мира, — чистая иллюзия. Добро не явлено миру, в этом мире нет и гармонии, и ни одному индивиду не уготовано в нем нужное место, его место.

Есть оправдание и высший смысл в том, что духовные искания женщины общество всегда направляло в одну сторону — в сторону религии. Женщине необходима религия, так же как она необходима народу в целом, и причины здесь одинаковы; когда какой–либо пол или класс обрекают на имманентность, взамен следует предложить мираж трансцендентности. Мужчине выгодно утверждать, что Господь возложил на него и миссию правления миром, и составление необходимых для этого законов; и поскольку в обществе мужчина осуществляет верховную власть над женщиной, очень хорошо и удобно, чтобы она считала, что такова воля Всевышнего, Между прочим, у евреев, магометан, христиан мужчина — хозяин по божественному предписанию: страх перед Богом у любой отобьет охоту к бунту. Ставка делается на ее легковерность, К мужскому миру женщина испытывает уважение и доверие: Отец Небесный едва ли кажется ей более недосягаемым, чем иной министр, а тайна Бытия едва ли превосходит загадку работы электростанций. А главная причина, способствующая столь охотному погружению в религию, состоит в том, что

^хИз множества имеющихся у меня текстов я приведу один, автор которого Мейбл -Додж, где, как мне кажется, выражено глобальное видение мира. Текст, возможно, не так четко изложен, но мысль, в нем заложенная, ясна. «Был спокойный осенний день, золотисто–пурпурный. Мы с фридой сортировали фрукты, сидя на земле, а вокруг груды красных яблок. Мы на минуту прервали наше занятие. Солнце и плодородная Земля грели нас, обдавали благоуханием, а яблоки казались живыми символами полнокровия, покоя и изобилия. Земля переполнилась соком, и этот же сок жизни бежал по нашим жилам, мы ощутили веселье, неукротимую энергию, почувствовали себя такими же богатыми, как фруктовый сад. Какое–то мгновение, у женщин это бывает, мы переживали одинаковое чувство, чувство совершенства, полной самодостаточности, наполненности собой, удовлетворенности собой, источником этого было наше прекрасное, превосходное здоровье».