Второй пол

Когда женщина соблюдает свою неприкосновенность, свою верность, так это бывает потому, что она опасается, что ее муж окажется скомпрометированным в глазах любовника. Женщина даже способна вообразить себе, что, переспав с мужчиной – пусть хоть раз, хоть наскоро, где-нибудь на диванчике, – она одержала верх над законным супругом; тем больше оснований у мужчины, обладавшего своей любовницей, считать, что он одурачил ее мужа. Вот почему и в «Нежности» А. Батая, и в «Дневной красавице» Кесселя женщины заботливо выбирают любовников среди мужчин низкого происхождения: женщине от них нужны чувственные наслаждения, и она не хочет дать им перевес над уважаемым мужем. Мальро в «Уделе человеческом» нам показывает жизнь одной пары, где муж и жена составили для себя пакт о взаимной свободе; между тем, когда Мэй рассказывает Кио, что она переспала с одним своим товарищем, Кио страдает от мысли, что этот мужчина воображает, что он ее «имел»; он согласился уважать ее независимость, потому что прекрасно знает, что никого иметь

нельзя; но сознание, что другой мужчина лелеет приятные мысли относительно Мэй, его ранит и оскорбляет. Общество, общественное сознание смешивают свободную женщину и женщину легкого поведения; даже любовник не хочет признавать ее свободы, которой сам же пользуется; ему предпочтительнее думать, что его любовница уступила, позволила себя увлечь, сдалась на его уговоры, он ее завоевал, соблазнил. Гордая женщина сама лично еще может как-то примириться с таким тщеславием своего партнера, но ей отвратительно, что достойный уважения муж терпит от подобного чванства. Женщине очень трудно действовать на равных с мужчиной до тех пор, пока это ее равенство не признается повсеместно, во всем мире, всеми одинаково и не будет конкретно реализовано.

Так или иначе, и адюльтер, и дружеские связи, и светская жизнь – все это лишь развлечения в супружеской жизни; они могут помочь переносить цепи принуждения и насилия, но не разрывают их. Это всего лишь подобие побега, и это никаким образом не позволяет женщине по-настоящему распорядиться своей судьбой.

Глава VIII. Проститутки и гетеры

Как мы уже видели[421]

, непосредственным коррелятом брака является проституция. «Гетеризм, – говорит Морган, – сопутствует человечеству на всем пути развития цивилизации как смутная тень, окутывающая семью». Предусмотрительности ради мужчина требует от жены нравственной чистоты, но его самого не удовлетворяют условия, выполнение которых он ей навязывает.

Цари Персии хотя и приглашали своих жен на пиры, – рассказывает Монтень, одобряющий их мудрость, – но, когда желания их от выпитого вина распалялись и им начинало казаться, что еще немного – и придется снять узду со страстей, они отправляли их на женскую половину, дабы не сделать их соучастницами своей безудержной похоти, и звали вместо них других женщин, к которым не обязаны были относиться с таким уважением.

Чтобы обеспечить гигиену во дворцах, нужны стоки для нечистот, говорили Отцы Церкви. А Мандевиль в своей нашумевшей книге писал: «Совершенно очевидна необходимость пожертвовать одной частью женщин, дабы уберечь другую и предупредить еще более гнусную грязь». Одним из аргументов американских рабовладельцев в пользу сохранения рабовладения было то, что белые южане, избавленные от работ, выполняемых рабами, могут поддерживать между собой самые демократические, самые утонченные отношения; точно так же существование касты «гулящих девок» позволяет с рыцарским уважением относиться к «честной женщине». Проститутка – это козел отпущения; мужчина выплескивает на нее свою мерзость, с ее помощью как бы освобождается от своей гнусности, низости, она прикрывает его подлость, и при этом он ее не признает. Работает ли она на законном основании, с ведения полиции, или подпольно, с ней все равно обращаются как с парией.