Второй помощник

– Была в порту в ноябре, опять ушла. Девочки просили вам привет передать и найти время, чтобы попасть к ним. Марина! – позвала она девушку, которая меня обслуживала. Взяла у той какую-то бумажку, затем сказала, что не прощается, и пожелала приятного аппетита. Мясо было приготовлено, как я любил! Когда я расплатился и оделся, меня решительно взяли под руку. Вышли мы из ресторана вместе.

История ее была довольно грустной: двенадцать рейсов, туда и обратно, из них девять – в конвоях, затем контузия, госпиталь и списание. В этом ресторане работала до того, как подала рапорт о переходе во флот, но она честно сказала, что вернулась на это место по блату. В госпитале ей вручали награду британцы, Military medal, она встала к орудию, заменив собой свою подругу. По боевому расписанию коки становятся санинструкторами при орудиях. Вместе с этой медалью ей вручили «Красную Звезду». Вручал комендант города, а один из его помощников на нее глаз положил. Ухаживал за ней, пристроил на это место, а затем выяснилось, что у него семья в эвакуации, а здесь ему требовалась просто ППЖ. В общем, обычная история тех лет. С майором они расстались, и его сейчас в Архангельске нет. Но теперь на нее глаз положил метрдотель, буквально проходу не дает, а парень с душком, от армии откручивается каким-то образом. В общем, меня подводили к мысли, что ей требуется «крыша». Место довольно хлебное, и терять его, в условиях карточной системы и всеобщего голода, она не хочет. Вот если бы… Да еще в таких чинах и с таким иконостасом… Хотя бы изредка… Она предложила попить чаю, а я не стал отказываться. Через два-три месяца предстояло возвращаться в Гремиху, как только кончится полярная ночь, так вся дивизия будет развернута на передовых позициях, от Земли Александры до Горла. Я честно предупредил об этом, естественно, без упоминания географических названий.

– Это не имеет большого значения, просто, когда будете здесь, заходите и не стесняйтесь. Хорошо? Я, честно говоря, вздыхала о вас еще на «Венте», но так сложилось, что большего я вам предложить не могу. Но ждать я вас буду. А то, что все в кабаке знают, что я ушла с вами, и вы – бывший мой капитан, это оградит меня от Веньки и его «кодлы». Да, я – не девушка, и не вдова, но я – и не шлюха. Все девчонки, которые с ним связывались, сейчас в «Интерклубе» «работают». – Ее даже передернуло от того, что вспомнила об этом человеке.

На стене дома, в котором она жила, висел жестяной знак «СевМорПути», дом довольно большой, двухэтажный.

– А это почему? – спросил я, показывая на эмалевый треугольный белый развевающийся флаг с надписями: «СССР», «СМП» и золотым якорем. СевМорПуть был государством в государстве в то время. Он «прикарманил» не только проводку судов по морям Ледовитого океана, но и всю хозяйственную и научную деятельность на Севере. Ему принадлежали рудники и поселки. Он их снабжал, эксплуатировал и развивал. Строилось все это на хозрасчете. Это было коммерческое предприятие, к тому же имевшее огромные льготы со стороны государства. Те же «полярки» и «северный коэффициент» для работников выбили Шмидт и Папанин.

– Папа и мама у меня работают в СевМорПути. Папа – гидролог и ледовый разведчик, мама – гляциолог. Они на полярных станциях работают, сейчас на Новосибирских островах. Только от них давно письма не приходят. Дом папа и дедушка построили после первых двух зимовок еще в 25-м году. Часть материалов получили через СевМорПуть бесплатно. Семья у нас большая была. Вот папа и старался.

– А почему была?

– Дедушка умер перед войной, бабушка – в прошлом году. А на братьев – похоронки пришли, одна – в сорок первом, вторая – весной 42-го. Папа и мама молчат второй год, но похоронок не было. Так что я теперь одна тут живу.

Она отперла дверь, и мы прошли вовнутрь. Она тут же предложила мне тапочки, провела в столовую. Чисто, на окнах светомаскировка и красивые занавески. Везде ковровые дорожки. На стенах – фотографии, в том числе с полярных станций: медведи, моржи, выбеленные морозом и ветрами сероватые стенки домов на сваях, и зимние пейзажи с многометровыми сугробами. Как выяснилось, с этим домом у нее тоже проблемы: так как в действующей армии уже никого не осталось, то обещают подбросить подселенцев. Справку о том, что родители находятся на зимовке, она обновила, но это не гарантия того, что к ней не поселят эвакуированных, без прописки, с временной. А какая-то дамочка за это тянет с нее продукты. Вот, если бы…

– А что можно сделать?

– Так ведь вы – генерал, то есть адмирал. Вот у вас жилье в городе есть?

– Нет, я в штабе живу.

– Так у вас и штаб здесь?

– Здесь и еще в одном месте.

– Так снимайте у меня весь верхний этаж, командиру части положено квартирное довольствие. Я отнесу договор с вашей частью в ЖЭК, и пошлю Жанну Исааковну куда подальше! Не вы же будете платить, а воинская часть.

Во, великий комбинатор отдыхает!

– Там же денег совсем немного выделяют.