Второй шанс

– А кто говорит о честности. Ничего наденешь туфли на каблуке – будешь снова до подбородка. – Иван посмотрел на её обувь. На Саше были лодочки на плоской подошве.

Она провела ладонью по его щеке.

– Ты уже бреешься, – вздохнула Саша.

– Ты тоже хочешь? – засмеялся он.

Саша толкнула его кулаком в плечо и охнула: ударила, словно в каменную стену. Стасов поцеловал её сжатые пальцы.

Следующее фото. Они на школьном вечере. Иван с видом собственника обнимает её за плечи. Тогда произошла их вторая размолвка.

После дискотеки Римма пригласила к себе домой на часок её с Ваней, Элину с Кимом и Самсона.

– Ребята, только десять часов. Мои предки уехали к бабуле. У меня есть новые записи. Попьем кофе, послушаем музыку.

Они шли по ярко освещённым улицам, делились планами на будущее. Петрова жила недалеко от школы. Поднялись в её квартиру, стараясь на лестнице громко не смеяться. Римма принесла из кухни торт, чай, включила музыку. С загадочным видом вытащила из шкафа бутылку мартини.

– По капельке для настроения, – предложила она.

Элина и Ким протянули кружки, Саша подставила свою. В этот момент Стасов аккуратно забрал у неё чашку и, поднимаясь, сказал:

– Ни она, ни я пить не будем. Половина одиннадцатого пора по домам.

Римма засмеялась:

– Стас, ты чего! По капельке, время детское.

Саша снова подставила кружку.

– Останемся. Мне ещё не хочется домой.

Петрова не успела плеснуть в неё мартини, как Иван толкнул чашку. Она упала на стол и разбилась.

– Что ты наделал – это же настоящий китайский фарфор восемнадцатого века. Меня мать убьет, – закричала Римма.

Саша посмотрела на Ивана. Его лицо выглядело отстранённым и чужим. Он молча взял её за руку и потащил из комнаты.

– Стасов, мне больно, – пожаловалась она, пытаясь вытащить из его крепко сжатых пальцев свою руку.

Он ослабил хватку, но не отпустил.

– Одевайся. Провожу домой, – голос Ивана снова звучал мягко.

– Не командуй. Я останусь у Риммы, – рассердилась Саша, поглаживая кисть руки.

Он молча нагнулся и надел ей на ноги туфли.

– Пить больше не будешь и вернешься домой ровно в одиннадцать, – сдержанно произнёс Стасов.

Так терпеливо говорят неразумному ребенку. Поняв это, она вспыхнула:

– А кто меня остановит?

– Я. Если нужно, понесу на руках, но обещание, данное твоему отцу, выполню, – буркнул Стасов.

– Какое обещание? – удивилась Саша, прекратив препираться.

– Никакое.

Иван открыл дверь и вывел её на лестничную площадку.

– Нет уж, сказал А, говори Б, – потребовала она.

– Твой папа попросил меня приводить его любимую дочь в целостности и сохранности в одиннадцать часов. Вот и выяснили. Теперь идём.

– Когда это папа разговаривал с тобой?

– Три года назад.

Он не сказал ей, что Сергей Данилович пообещал открутить ему кое-что, если хоть один волосок упадет с головы дочери. Взял с него слово: в одиннадцать вечера Саша должна быть дома. Тут Иван был с ним солидарен. Будь он взрослым мужчиной и имел дочь, точно также поговорил бы с её парнем. Ване понравился отец девушки. Сергей Данилович выглядел добродушным увальнем, внешне сильно смахивал на Хрущева, но в нём чувствовался характер.

– Значит, выполняешь приказы? Отец не имел право вмешиваться в мою личную жизнь, – обидчиво прошептала Саша.

– Имел. Он волнуется. Хорошо, когда кто-то переживает за тебя.

– Иногда ты говоришь и размышляешь, как старик. А главное ты опозорил меня перед друзьями.

– А ты должна соображать, что делаешь. Ведёшь себя, как капризная барышня.

До самого дома шли молча. У подъезда Саша не позволила себя поцеловать. В квартиру вошла, пылая праведным гневом.

На следующий день Стасов в школе не появился. Римма прожужжала все уши.

– Стас невоспитанный хам. Тебе не кажется, что ты слишком много ему позволяешь? И вообще, как ты могла столько лет дружить с ним. Он общается с уличной шпаной и бандитами с городских окраин.

Телефон молчал. Ему она не звонила из принципа. Звонок раздался лишь вечером.

– Привет, малышка, остыла? Больше не дуешься?

– Дуюсь, – хмыкнула Саша, представив себя большим воздушным шаром. Слова подруги ядом сочились с кончика языка, она еле сдерживалась, чтобы не упрекнуть его.

– У тебя три дня на обиду, а потом хочу видеть твою замечательную улыбку. – Он хрипло закашлялся.

– Ты заболел? Я приеду к тебе завтра?

– Нет. Это грипп. Ты можешь заразиться. Я позвоню.

Они помирились, и каждый вечер подолгу беседовали по телефону. Саша не сразу сообразила, что не знает, где живет её парень.

В школу он пришёл только через неделю. Синяк на его скуле стал желтым. На подбородке остался след от шва. Двигался Стасов осторожно, будто каждое движение причиняло боль.

– Что я говорила тебе. Он в уличной банде. Разборки и поножовщина в их среде обычное дело, – ехидничала Римма.

– Что произошло? – спросила Саша с жалостью, глядя на него. Ей было страшно.

– Обычный мужской разговор пошёл немного не так, как планировался, – пошутил Стасов, невольно подтверждая слова Петровой.

– Зачем ты вмешиваешься? А если тебя убьют? – досадовала она.

– Малыш. Не бери в голову. Ладно. Давай забудем.

– Нет. Не забудем. Ты хулиган?

Он хрипло засмеялся и со стоном схватился за грудь.