Второй шанс

Саша вышла на остановке. Здесь она не была ни разу, просто не пришлось. Даже не подозревала, до какой степени разрухи могут дойти здания без ремонта. Превращенный в развалины остов завода преобладал над этой окраиной города. Огромные цеха разбитыми окнами, как слепые, смотрели на такие же обшарпанные дома и разрушенную в ямах дорогу. В голову полезли кадры военной кинохроники. Стена, когда-то огораживающая территорию завода, осыпалась в нескольких местах. Сквозь дыры виднелся заводской двор, заросший бурьяном. Чуть в стороне от предприятия стояли штук шесть пятиэтажных домов с облупившейся краской и отвалившейся от стен штукатуркой. По улице обогнав Сашу, проковылял, а не проехал автомобиль. Из-за угла дома вылетела ватага мальчишек. «Лесная 6» увидела она табличку на здании. Двор возле дома на удивление оказался уютным. Вокруг пятиэтажки росло много высоких старых деревьев, преимущественно платанов и тополей. Под их тенью располагались качели, детская горка и песочница с грибком. За деревянным столом на лавочках сидели мужики, и пили пиво. Возле самого дома на некрашеных скамейках восседали старушки. Плачевно смотрелись клумбы с чахлыми кустами роз. Волейбольная площадка с порванной сеткой и ржавый автомобиль, брошенный у подъезда, тоже не украшали двор.

Саша остановилась возле бабулек.

– Здравствуйте. Подскажите, в каком подъезде живут Стасовы?

Бабушки встрепенулись, как стая испуганных ворон, одна, видимо, самая бойкая ответила:

– В этом. А на чой они тебе? Алкаши треклятые!

– Нужно, – коротко ответила она и поблагодарила старушек: – Спасибо.

Подъезд поразил убогостью. На первом этаже резало глаза от аммиачного запаха мочи. Мусор валялся на ступеньках и лестничных площадках: окурки, пивные банки, бутылки, фантики от конфет, обрывки газет. Стены давно не красили, серая краска облупилась и висела лохмотьями. Лестничный пролет на втором этаже был почему-то закопчен, ступеньки выщерблены. Саша, зажав нос, быстро поднялась на четвертый этаж. Нажала на кнопку звонка у обычной деревянной двери в квартиру № 26. На её звонок никто не вышел. Тогда она постучала рукой, потом ногой – безрезультатно. Подождала немного и снова надавила на звонок. Дверь наконец открылась. На лестничную площадку, шатаясь, вышла совершенно пьяная женщина. Она оглядела гостью и прошипела:

– Что тебе б…. надо? Головой постучи!

Оторопевшая Саша, молча, взирала на худое, грязное, отвратительно пахнущее существо, в котором с трудом угадывался женский пол. На девушку, пытаясь сфокусировать взгляд, уставились два мутных глаза. Жуткое создание запустило руку в грязные седые волосы и стало яростно чесать голову.

– Стасовы здесь живут? – выдавила из себя Саша, боясь нечаянно прикоснуться к чему-нибудь.

Женщина прекратила чесать немытую голову и перешла на тело.

– Здеся, а тебе чего надо?

– Я насчет Вани…, – тихо сказала гостья, уже понимая: глупо спрашивать, почему никто не посещает Ивана в больнице?

– Погодь! Ты его девка. Твои фотки висят у него в комнате. Вот скажи, почему он не уважает своих родителей?

Подобие женщины икнуло. На Сашу дохнуло перегаром. Существо ответило на свой вопрос.

– Обнаглел сынок. В комнату замок врезал. И младшенького тому же учит: не почитать мамку, их родившую, – она всхлипнула и размазала слёзы по лицу. – Спасибо старшенький Захарка, кровиночка моя, поучил чуток Ваньку, – женщина захихикала, видимо вспоминая это учение. – Захарушка эту дверку-то враз выбил. Дал родителям полечиться.

– Ваня не давал вам лекарство, – изумилась Саша.

– Вот и ты поняла! Нечего жмотничать. Родной мамке и отцу денег пожалел. А кто его кормил, поил, ночей не спал? У него даже на пиво не выпросишь! Скряга! И в кого такой уродился? – женщина задумалась. На лбу собрались глубокие морщины.

Одна гримаса на её одутловатом лице сменяла другую. Она переступила с ноги на ногу. Пошатнулась. Ухватилась за дверной косяк. Беззубый рот раскрылся, хозяйка квартиры попыталась изобразить улыбку. Сашу передернуло от омерзения: жуткая ухмылка мало походила на человеческую улыбку.

Она наконец догадалась, что Иван не дал родителям денег на выпивку, старший брат выбил дверь в его комнату и забрал деньги. Вряд ли Ваня отдал их добровольно, поэтому Захар избил его.

– Слышь, девонька, у тебя не будет стольника. Дай. Здоровье надо поправить. Надеюсь, ты не жадюга, как Ванька. И это… – она прилагала все усилия, пытаясь вспомнить, – может, невестушкой будешь. А со свекровкой отношения лучше не портить. Правда, же?

Саша открыла сумку и достала из кошелька все, что у неё было, оставив только на проезд в маршрутке. Она протянула собеседнице двести рублей.

Та жадно схватила и отступила в сторону.

– Проходи. Глянь в Ванькиной комнате одежку, может ему в больничку что-то нужно. Я бы сама свезла, но болею.

Саша нерешительно перешагнула через порог.

– Зови меня тётей Светой. Да не трясись ты. Проходи.

Она направилась к мужчине, похожему на бомжа. Тот сидел на стуле, положив голову на замызганный стол. На этом предмете мебели красовалась целая батарея пустых бутылок из-под пива и водки.