Второй шанс?

С горем пополам мы склеили эту злополучную вазу. Рукодельницы из нас, скажу я вам, никакие… Все равно видно что ваза битая. Я ее отложила в сторону, думая как объяснить Евгению Александровичу, что произошло.

Вторая половина дня у нас прошла так же насыщенно. Евгений Александрович еще несколько раз звонил, хотел пообщаться с Дашкой. Но девчонка, перекинувшись с ним пару слов, говорила, что он нам мешает, и быстро возвращала мне телефон. Я прям хихикала от удовольствия представляя изумленное лицо шефа. Поделом тебе! Думал, не справлюсь?

Хотя справляться особо не с чем было — Даша замечательный ребенок. Все понимает, и не капризничала ни разу.

Она рассказала мне про детский сад, что ходит в старшую группу, и что там задают много уроков. Пару часов мы с ней посвятили урокам. Я ей объясняла таблицу умножения и про технику чтения. Похоже, ребенку вообще внимания не уделяют, она с такой радостью занималась вместе со мной, что у меня сердце щемило.

Я посмотрела на часы — уже 21:20. А их все нет, начинаю нервничать. Может позвонить? Хотя, скорее всего Евгений Александрович за рулем, не буду его отвлекать — на улице уже так темно.

Мы с Дашкой устроились в гостиной у телевизора для просмотра мультиков. Через некоторое время я увидела, что она начала засыпать.

— Даша, пойдем укладываться. Почитаем с тобой книжку на ночь, — предложила я.

— Пойдем, — устало сказала она.

После ванны мы с ней уютно устроились в ее постели. Я легла рядом, и мы начали читать с ней сказку про Старика Хоттабыча. Кстати, интересная сказка! Я так увлеклась, что даже не заметила, как девочка уснула. Сделав свет в светильнике приглушенным, тоже прикрыла на минутку глаза. Чувствуя каждой клеточкой своего организма усталость. И, конечно же, заснула.

Проснулась от того что кто-то легонько трясет меня за плечо. Я медленно открыла глаза, чтобы понять, кто это нарушил мое спокойствие, и увидела Евгения Александровича. Вскочив на ноги, я осмотрелась, вспоминая, где нахожусь. Но приступ головокружения от резкого подъема, чуть не повалил меня обратно на кровать. Евгений Александрович подхватил меня за талию. Я закрыла глаза и резко задышала, унимая приступ тошноты.

— Что с тобой? — тихо спросил он.

— Сейчас пройдет.

Через несколько секунд я пришла в себя и поняла, что Евгений Александрович продолжает придерживать меня за талию, а я лбом прислонилась к его плечу. Сердце начало нервно трепыхаться о ребра.

Я напряглась и отстранилась:

— Извините.

— Это ты извини, что напряг тебя. Дашка, похоже, тебя совсем уморила.

— Нет, все хорошо. Просто резко вскочила.

Я посмотрела на мирно посапывающую Дашу, и поплотнее укрыла ее одеялом.

— Пойдем на кухню, расскажешь, чем занимались сегодня, — Евгений Александрович поцеловал дочку, выключил ночник и мы вышли из комнаты.

— Как себя чувствует Елена Алексеевна? — поинтересовалась я.

— Хорошо, но устала. Она пошла спать.

Я посмотрела на часы — время 22:45. Ой-й-ой, пора и мне домой. Но было неудобно прям сейчас сказать о моем уходе, все-таки Евгений Александрович ждал от меня отчета по проведенному дню.

Мы зашли на кухню.

— М-м-м, как пахнет, — он открыл полотенце, где прятался пирог. — Ты испекла пирог? — удивился он.

— Не я, а мы. Мы его вместе с Дашкой пекли, — мне было приятно об этом говорить.

Евгений Александрович издал смешок:

— Так, признавайся, куда ты дела моего ребенка?! Это точно не Дашка.

Я улыбнулась:

— Она у вас замечательная девочка, да гиперактивная, но все дети сейчас такие. Главное ее увлечь и заинтересовать. А так как я для нее новый человек — ей было все интересно.

Я разогрела чайник и отрезала кусок пирога для Евгения Александровича. Налила нам чай. Себе сделала крепкий и сладкий — опять подступает головная боль, я невольно поморщилась.

Мы немного поговорили о сегодняшнем дне и тут шеф спросил:

— А что за пазл вы собирали?

Я аж подпрыгнула, покраснела и отвела взгляд. Понимаю, что нужно признаваться, но чувствую себя перед ним как нашкодившая девчонка. Но собравшись с духом встала, открыла шкаф и молча протянула вазу.

Евгений Александрович поднял бровь.

— Мы разбили вазу, — тихо сказала я.

Евгений Александрович начал смеяться, рассматривая вазу.

— Что я могу сказать — вы халтурщицы. Могли бы и поаккуратнее склеить.

Я тоже улыбнулась, похоже, он не злится.

— Пойду, отнесу вазу в машину, завтра выкину. Мама даже не узнает. Я думаю, она и не помнит, что у нее есть такая ваза, наверняка кто-то привез из отпуска в виде сувенира.

Я выдохнула.

Евгений Александрович накинул куртку и вышел из дома, я тоже начала одеваться, сейчас самое время уходить, тем более я безумно устала.

Когда я уже собралась выйти на улицу, в дом вошел шеф.

— Ты куда?

У меня зашипела кровь в ушах, как только он сделал шаг ко мне, и остановился так близко, загораживая мне дорогу.

— Домой, поздно уже, — тихо сказала я, пытаясь унять дрожь в коленках.

— Вот именно, поздно. Оставайся ночевать. Я подготовлю гостевую комнату.

— Нет! — я ответила так резко, что он вздрогнул.

— Почему? — ухмыльнулся он. — Только не говори, что ты из тех людей, что не может спать вне своего дома.