Второй шанс

— Я сейчас вижу, чувствую и желаю почти все то же, что и ты. А ты думал для чего я просил ритуал провести? Да чтобы снова чувствовать себя живым, а не тупым отражением. И сейчас я, и ты заодно, хочу жрать, так что шевелись, а то мы в обморок завалимся, на потеху всей школы. Хотя им не привыкать к твоим выкрутасам, как у кисейной барышни. А вот пялиться на библиотекаршу больше не надо, она старше тебя раз в пять, поэтому это будет больше похоже на некрофилию, нежели на обычные светлые чувства.

Я мысленно отмахнулся от него, понимая, что к этому привыкать нужно будет достаточно долго. Голос Петра словно встраивался в поток моих мыслей и словно был ими, только громче и четче. Ну надеюсь, что с ума я от этого не сойду. Петр не мешал мне думать, по крайней мере не встревал в мои мысленные и моральные терзания, поэтому я решился пока пустить все на самотек и послушать его дельного совета. Я нашел рукой ту самую зеленую кнопку и нажал на нее, убирая защитное поле.

— ... А я говорю, что вы, милочка, поступили весьма опрометчиво! — слегка картавый мужской голос оглушил меня, как только поле исчезло. — Как можно было студенту выдать такие опасные книги?

— Да потому что этот студент — участник состязаний, которые могут быть гораздо опаснее всех книг в этой библиотеке, — яростно парировала Лариса Ивановна. — И у меня приказ директора выдавать участникам все книги, какие они пожелают, включая «Некрономику»!

— А вы почему мне угрожаете? — я не видел говорящих, но кашлянул, стараясь привлечь к себе внимание.

— И вообще, какого, простите, хрена, вы здесь забыли, Соломон Израилевич? Вы меня при жизни своими постоянными придирками и внеплановыми проверками изматывали, решили и после смерти продолжить измываться? Раз мне начальство приказало выдавать все запрошенные книги участникам состязаний, значит, я буду их им выдавать, и точка! И вы мне в этом плане точно не советчик, что и как делать. Вы же любите инструкции и всегда им следуете, так заткнитесь и следуйте приказу директора, ибо во избежание я сделаю все, чтобы вы больше на порог моей вотчины даже не сунулись, благо сейчас я это сделать могу, когда вы потеряли свое физическое естество.

В этот момент они вышли из-за очередного шкафа, и я во все глаза уставился на полупрозрачного еврея в кипе, который плыл по воздуху, не касаясь ногами земли.

— М-да, — еврей осмотрел меня с ног до головы и застыл на месте. — Уж лучше бы им мозги выдавали, вместо запрещенных книжек, — он покачал головой, а я так сильно качнулся назад, что предсказуемо свалился на пол. — Ну и чего ты там расселся? Все равно уже что можно было натворить, ты натворил.

— Ой, мамочка, — пролепетал я, пятясь назад, не вставая с пола, помогая себе руками. — Господи, спаси и сохрани, не брось чадо свое неразумное.

— Эй, ты чего? Призрака ни разу не видел, что ли? — голос Петьки звучал по-настоящему удивленно.

— Господи, это привидение, самое настоящее привидение!

— Молодой человек, столь неадекватная реакция связана с тем, что я призрак, или с тем, что я при жизни представлял сынов Израилевых? — призрак нахмурился, а я остановился, тяжело дыша, потому что в это время Петр прошипел.

— Хватит идиота из себя строить, кретин! Вставай и поздоровайся с дядей. Не видишь, что ли, что он ради тебя сюда приперся.

— Я... я... — закрыв глаза и быстро сосчитав до десяти, я поднялся и, глядя на привидение с опаской, выдавил из себя. — П-простите, не знаю, что на меня нашло.

— Ничего, бывает, — мужик махнул прозрачной рукой. — Соломон Израилевич Кац, к вашим услугам. Витя Долгов попросил меня проконсультировать вас, молодой человек, по подводу двойников, потому что из ныне живущих никто этой магией не владеет. М-да. Так вы нуждаетесь еще в моих советах и присутствию рядом с вами в качестве наставника? — вот тут мне стало совершенно очевидно, что обращается он не только ко мне, но и к Петру.

— Упс, — судя по всему, Петр тоже это понял. — А вы не расскажите никому об одном маленьком ритуальчике?

— Меня попросили учить молодого человека магии, а не трепаться на каждом углу о его успехах и промахах, — поджал губы призрак. — Ну что, будем учиться?

— Будем, — я обреченно пожал плечами и направился к двери. Ну а что мне еще оставалось делать?