Второй шанс

– Письмо сегодня принесли от Кирилла. Пишет, что обрел себя на Гоа. Расписывает о своем просветленном разуме и образе жизни. Говорит, что я абсолютно свободна, что он аннулировал наш брак. И я могу выстраивать дальше свою жизнь. О детях ни слова, словно у него их никогда и не было. А ты помнишь, как он Сашку любил? С рук не спускал, как только не называл. Все тетки в нашем поселке завидовали. А сейчас, ни словечка. Обидно, Тань! Я ведь надеялась, что он вернется. Пусть даже не на коне, но вернется. И мы с ним заживем такой вот простой жизнью и будем вместе детей поднимать. И о Сашке хотела ему рассказать, какая она талантливая. А он, оказывается, живет в согласии со своим сердцем и разумом. Гад!

– А че написал тогда? Ну и пусть бы дальше себе жил!

– Написал, что развод ему оформили и деньги мне, какие – то должны передать. Не нужны мне его деньги.

– Вась, давай чаю попьем? А то я утра ничего не ела. В больнице с Владиленом провела полдня.

– Как он? – всхлипнула последний раз Василиса. – А то мне передали, что ты звонила, но я так толком и не поняла, что случилось.

– Владилен в нашем поселке встретил свою Анастасию, – хмыкнула Танюшка. – И знаешь, кто это?

– Откуда мне знать? – округлила и без того большие глаза Василиса.

– Сварова!

– Да, ладно! Быть не может! – Васька даже откинула письмо, вытирая слезы.

– Идут по поселку с Мишей. А мы с Владиленом, как раз из дома вышли. И встретились!

– А Мишка то как?

– Похудел, – задумалась Татьяна.

– Да я не о его внешнем виде. Что сказал?

– Ничего! Молчал всю дорогу. На меня даже не смотрел. Но Владилен ему прошептал обо всем, – довольно улыбнулась Татьяна. – И о том, что она его чуть не убила, и чтобы у меня прощение просил. Но я со скорой уехала, даже сумку с платьем забыла в доме.

– Придется еще раз ехать, – лукаво взглянув на подругу, пропела Василиса.

* * *

Большой шоколадный торт внесли в зал под звуки музыки и смеха. Старики с интересом вытягивали шеи, силясь увидеть надпись, сделанную белой глазурью. Торт торжественно поставили на стол, но резать его не торопились. Виолетта постучала вилкой о бокал из простого стекла у нее в руке и попросила внимания:

– Прежде, чем поздравить вас всех с Новым годом, я хочу сообщить, что нашему дому официально присвоено название. Теперь мы называемся: «Осенний вальс». Вот оно и написано на нашем именном торте. А теперь, я поручаю разрезать наш Новогодний торт той, которая вдохнула в наш дом новую жизнь, которая сделала нас всех добрее и музыкальнее – нашей любимой Василисе. Есть возражения?

Громкие голоса нестройным хором закричали «Ура!», раздались аплодисменты; морщинистые лица растянулись в улыбках, заставляя блестеть уставшие глаза.

Василиса сморгнула навернувшиеся слезы, и поднялась со своего места, пересадив с колен Ваню.

* * *

Телефонный звонок с незнакомого номера, застал Таню в своем кабинете, куда ее зашел поздравить с наступающими праздниками Никита Фадеев, принеся с собой целый ящик с мандаринами и несколько коробок конфет.

– Таня, это Маргарита Сергеевна, мама Светы, – прошелестела трубка.

– Ой, здравствуйте, Маргарита Сергеевна! А мы с Василисой все собирались позвонить Свете, попытаться ее найти. Но с ней так трудно связаться, – весело щебетала Татьяна, смущенно ловя на себе взгляды своего вновь обретенного поклонника.

– Да, Танечка, вы, наверное, не в курсе. Простите, но мне все не хватало сил, чтобы с вами связаться. Столько всего навалилось… – голос замолчал.

Таня нахмурилась и сильнее прижала к уху трубку, ей даже показалось, что связь прервалась, так стало тихо.

– Алло! – произнесла она в надежде, что ее услышат.

– Да, Таня, я просто не знаю, куда мне обратиться. Дело в том, что Светы больше нет. Ни Светы, ни Павла, никого… Я осталась одна с детьми. Но сегодня мне сообщили, что… Короче, Танечка, мне нужна ваша помощь. Я не могу оставить Светочкиных детей одних, а больше мне обратиться не к кому. Света дала мне ваш телефон, когда вернулась из Питера…

Таня молчала не в силах переварить услышанное. Она даже тихонько щипала себя за щеку, чтобы удостовериться, что она не спит.

– Таня, я понимаю, что в это трудно поверить. Я до сих пор не могу все это принять, у меня есть несколько месяцев. Может, за это время вы сможете что – то придумать, как то устроить детей? Ваш муж, кажется, депутат?.. – в голосе зазвучали заискивающие нотки и Таня опомнилась.

– Маргарита Сергеевна, не волнуйтесь, я обязательно что – нибудь придумаю. Это все ужасно и трудно представить, что все так… все так случилось… Но я вам обещаю, что с детьми ничего плохого не случится. Я вам перезвоню и постараюсь приехать в самое ближайшее время.

– Спасибо, Таня. И от меня и от Светочки.

Таня перевела взгляд на Никиту, но произнести ничего не могла. Дыхание перехватывало, а в глазах стояло улыбающееся лицо Светы в уплывающем вагоне.

* * *

После долгих слез, не приносящих облегчение, Таня тяжело поднялась из – за стола, и протянула стакан с водой рыдающей Василисе.

– Вась, надо что – то делать, а я не знаю, с чего начать.