Второй шанс для мажора или Фей-крестный поневоле

За эти дни без него я настолько измучилась, что словами и не объяснишь. Куда бы я ни пошла, на что бы ни посмотрела – все напоминало о мажоре. Особенно картина, которая по-прежнему стояла в гостиной на полу. Сама ее повесить я не могла, а кого-либо звать или просить не хотелось. Мне казалось, что даже бабушка глядит с нее укоризненно, не одобряя мой поступок.

И вот сейчас, слушая признания Никиты, я еле сдерживала слезы облегчения и радости. Чувствуя, как разжимается невидимая пружина, а внутри расцветает безграничное счастье.

Он чувствует то же, что и я! Как это возможно?

Но горящие ответным чувством глаза напротив не врут. И слова, слетающие с моих губ практически неосознанно, шокируют даже меня саму.

Потому что ничего не изменилось. И Брагин никуда не исчез, обрекая меня на одиночество. Но сегодня, здесь и сейчас, я решаю забыть обо всем. Разрешить себе, нам, побыть немного счастливыми. Не думать о завтрашнем дне, вычерпывая до дна сегодняшний.

И только крепче прижимаюсь, закрывая глаза и разрешая своим рукам делать то, что давно представлялось в несмелых мечтах. Активно отвечая на движения любимых губ, растворяясь в невероятном поцелуе. Встречая его язык и позволяя вытворять все, что хочется.

Потому что именно это позволяет мне чувствовать себя живой…

Чуть вздрагиваю, когда его ладони проникают под свитер, добираясь до обнаженной кожи. Электрические разряды бегут вдоль позвоночника, невероятно усиливая чувствительность. И я тут же ощущаю, как встают дыбом мельчайшие волоски на коже от невинного поглаживания чуть шершавых пальцев.

Мягкие нежные поцелуи остаются на скулах, веках, подбородке, наполняя меня такой нежностью, что вновь наворачиваются слезы. Я зажмуриваюсь еще крепче, не давая им просочиться наружу. И у меня почти получается…

Но неожиданное прикосновение его губ к шее, заставляет дернуться и шумно выдохнуть. Я никогда не испытывала ничего похожего и ошеломленно замираю. Никита не торопится, плавно спускаясь ниже и периодически возвращаясь к губам, позволяя мне привыкнуть. А я горю и плавлюсь от того, что между нами происходит, неосознанно желая большего.

Мои ладони давно под его футболкой, и я с удовольствием оглаживаю упругие мышцы спины, груди и живота. Хочется, чтобы он избавился от ненужной ткани, но смелости сказать об этом прямо не хватает.

И, несмотря на остроту ощущений и незнакомую сладкую тяжесть, нарастающую внизу живота, окунуться в процесс полностью у меня не получается. Навязчивые мысли роем контуженых пчел снуют в голове, отвлекая. И никакие усилия воли не помогали заглушить их полностью. Но я старалась.

Баринов чуть отстраняется, но возмутиться не успеваю. Мой свитер медленно ползет вверх, и я поднимаю руки, позволяя снять его совсем. Заливаясь краской смущения, и отчаянно надеясь, что тусклый свет бра скроет это.

Но прикосновение мужского торса к моей коже заставляет забыть обо всем. Я ловлю ртом воздух, когда Никита подхватывает меня под ягодицы, заставляя обхватить его ногами, одновременно проводя языком по ключицам. И только закушенная губа заглушает готовый вырваться стон. А Баринов вновь обрушивается на мои губы.

То, что мы движемся, понимаю не сразу. И только прикосновение лопаток к прохладному покрывалу кровати в моей спальне, отрезвляет…

В комнате довольно темно, неяркий свет из прихожей остался в прошлом. Но сегодня полнолуние, а шторы вновь раздвинуты. Поэтому я прекрасно все вижу. Парень, стоящий напротив, тоже. И под его пристальным взглядом я как никогда остро ощущаю недостаток одежды на себе. Лицо вновь горит жаром смущения, а я все больше волнуюсь.

Нет, я не собираюсь сбегать или спешно задергивать шторы в попытке спрятаться в темноте. Желание тлеет в моем теле, разгораясь все сильнее с каждым поцелуем, даже несмотря на неуместные переживания. Уверенность в том, что хочу, чтобы все это случилось здесь и сейчас, ничуть не уменьшается. Но…

Я нервничаю. Да, чисто формально, невинность мною потеряна уже давно, но фактически…для меня все слишком ново и до дрожи откровенно, чтобы можно было спокойно плыть по течению накрывающей страсти.

Не могу отвести взгляд, оперевшись на локти, когда Никита неторопливо стягивает футболку через голову. И ладони тут же подрагивают в нетерпении, до одури желая прикоснуться к обнаженной коже. Но парень остается на месте, вопреки моему ожиданию, и уверенно расстегивает ремень джинсов…

Мое любопытство тут же сдается под напором нахлынувшей неловкости, и я крепко зажмуриваюсь, откидываясь на кровать. И ловлю каждый шорох, в волнении искусывая губы, пытаясь понять по звукам, насколько Никита успел раздеться.

Но в комнате стоит поразительная тишина. И я почти осмеливаюсь приоткрыть веки, когда кровать ощутимо прогибается под весом мужского тела, тут же прижавшегося ко мне.