Второй шанс для мажора или Фей-крестный поневоле

А когда-то клятвенно пообещала себе и Высшим силам, что стану самой прилежной, самой ответственной, самой успевающей…самой-самой…только этого оказалось мало.

- Янка! Очнись! – Суколова нетерпеливо вновь окликнула меня, привлекая внимание, - у тебя еще минута и все.

Два удара сердца и я не выдержала. Сдалась.

В один миг схватила свои вещи и, перескакивая через две ступени амфитеатра, поспешила к нужному месту.

И в тот момент, когда раздались первые слова лекции, я уже спала.

С того вечера, когда Баринов впервые усадил меня на мотоцикл, прошло почти три дня, но мне они показались поистине бесконечными. Так и не поняв причины его неожиданной вспышки злости, я поднялась в свою квартиру с непреодолимым желанием выспаться. Но входящий звонок от абонента «Раиса Мих» заставил встряхнуться, а сон ненадолго сбежал в предчувствии скорых неприятностей. Так и оказалось.

Наташка не вернулась. Ее маме стало хуже, и ее перевели в реанимацию, а Наташка, само собой, осталось там, заочно выпросив отпуск без содержания. Причина была более чем уважительной, поэтому ей пошли навстречу. Но…работать оказалось за нее некому. Поэтому старшая медсестра позвонила мне с просьбой выйти еще и в смену Наташи.

Отказаться я не могла. Точнее могла, но…эти две буквы нереально омрачала мою жизнь. В свое время, когда бабушки не стало, я оказалась в ситуации, когда лишняя булка хлеба считалась роскошью. Устроиться на официальную работу со стабильным заработком оказалось нереально сложно – никто не горел желанием брать студентку, которая наверняка будет периодически опаздывать из-за затянувшихся занятий, и убегать рано утром на пары к восьми. Без оформления я варианты исключала – слишком хорошо знала, чем грозит подобное трудоустройство, и такой риск был для меня роскошью. Непозволительной.

Раиса Михайловна долго смотрела на меня, тогда худенькую, бледную студентку второго курса, которая сидела перед ней, сгорбившись на стуле и нервно теребя растянутый свитер. Она была весьма упитанной женщиной бальзаковских лет, с пучком заметно поседевших волос на затылке и в идеально выглаженном белоснежном халате. Без улыбки задавала стандартные вопросы, на которые я отвечала тихо и без особой надежды. Медсестрами студентов брали не раньше четвертого курса, а должность санитарки мне была не нужна. И дело было вовсе не в работе – я готова была хоть всю больницу отмыть вместе с туалетами и многочисленными утками. Мне банально не хватило бы зарплаты – квартплата съела бы две трети заработка, остального едва хватало на проезд, покупку методичек, и хлеб с чаем. А в отдельные месяцы и без чая. Хотя, даже такой заработок тогда бы мне пригодился…

Слово за слово, но ей удалось вытянуть обстоятельства моей жизни на тот момент, вкратце, сухо, но все же. И чудо свершилось. На свой страх и риск меня приняли на работу, потратив две недели личного времени на мое обучение. И я старалась. Очень. И до настоящего времени еще ни разу не подвела эту строгую, но, как оказалось, не равнодушную женщину. И не раз сама просила ее ставить мне дополнительные смены, стараясь заработать побольше. Хоть зарплаты на жизнь хватало, но я старалась откладывать каждый месяц, создавая «подушку безопасности». Слишком неискореним оказался однажды испытанный страх голода и нищеты.

Поэтому получилось так, что толком не отдохнув, я вышла в ночную смену. А следом, отсидев все положенные пары, еще в одну, свою. Баринов на общую лекцию не явился, поэтому пришлось написать ему сообщение, что нашу встречу придется перенести. Позвонить у меня, если честно, духу не хватило. Странное чувство неловкости не давало набрать нужный номер, останавливая в последний момент.

На сообщение ответа не последовало. Я испытала и разочарование и облегчение одновременно, мысленно отругав себя за неуместность первого. Желания. Только мои желания и все вернется в прежнее русло. Не надо обольщаться, Лазутина, не маленькая. Даже не думай, что вам удастся подружиться. Ты не его поля ягода.

Звонок, радостно возвестивший об окончании лекции, оказался достаточно громким, чтобы я проснулась. Показалось, что я всего на миг прикрыла глаза – спать хотелось еще больше, чем до этого. Хотя куда уж больше.

Беспрестанно зевая, я сползла полуживым зомби на первый этаж и направилась к автомату с кофе. Без него домой точно не дойду, отключусь стоя.

Кофе был горячим, сладким и абсолютно отвратительным на вкус. Не знаю, кто решил данную бурду обозвать этим цивилизованным словом, но она и близко его не напоминала. Горечь на языке разливалась жжением в пищеводе, а желудок скрутило в болезненном спазме. Поморщившись, я прикрыла на миг глаза, пытаясь отвлечься и незаметно выдохнуть. И через пару минут это принесло свои плоды – сердце застучало в два раза быстрее, а веки, наконец-то, поползли вверх, избавившись от свинцовой тяжести. В голове заметно посветлело, хотя думать по-прежнему было тяжело.