Второй шанс для попаданки (СИ)

Дежурный, в холле уточнив моё имя, сверился со списком и отправил маячок сопроводить до кабинета, где Лукас проводил собеседование.

Я пришла чуть раньше, и даже разговор с Обережным оставил пятнадцатиминутную фору.

В коридоре у кабинета стояли несколько кресел, и в одном из них сидел Маркус Шоу.

— Стефа? Ты что, тоже на собеседование? — Да что ж они все так удивляются? — Уж кого я тут не ожидал увидеть, так это тебя.

— Да вот, решила всё в жизни попробовать, — выдала сокращённую версию я. — А ты, чего здесь сидишь? У тебя на какое время назначено?

— Барри жду. — Барри — это наш сокурсник, друг Маркуса. — Я уже прошёл. Генерал собеседует быстро, пять минут — и готово, но ты, похоже, на сегодня последняя. Когда мы пришли, тут толпа была.

— А как проходит собеседование? Что спрашивает?

— Задаёт вопросы о даре, о причине прихода к нему, ещё пару и отпускает, на десять минут остаётся в кабинете один, потом вызывает следующего.

— А тебя взял?

—  Не знаю, в понедельник только сообщат, ещё и завтра будут собеседования, к генералу половина УМИЖ заявления на практику написала.

Тут вышел Барри.

— Ну, как прошло? — хором спросили мы с Марком.

— Злой он какой-то, наверное, не возьмёт.

— Странно, со мной нормальный был, — Марк заметно расстроился. — Мы пойдём, Стефа.

 Парни попрощались и пошли по своим делам, а я осталась ждать, когда меня вызовет злой генерал. Через десять минут над дверью кабинета вспыхнула надпись «СЛЕДУЮЩИЙ», я, перекрестившись, вошла.

Лукас сидел во главе Т-образного стола в кресле, за это время он посвежел, помолодел и стал ещё более впечатляющим. Аура силы и власти просто сбивала с ног, и смотрел он на меня совсем не так, будто рад видеть.

— Проходите, Стефания, присаживайтесь, — действительно злой, тон официальный, как будто мы незнакомы. Он рукой указал на стулья, которые стояли у длинной части стола, я присела. — Расскажите, почему вы хотите попасть ко мне на практику? Я смотрел результаты ваших зачётов и экзаменов, боевик из вас, мягко говоря, так себе.

Вот что тебе рассказать? С таким «тёплым приёмом» отвечать честно желание пропало, выдала дежурную версию.

— На практике в реабилитационном центре я столкнулась со множеством случаев восстановления после ментальных травм, полученных в воинских частях, хочу оказаться на месте их получения. Не то чтобы я ждала демонских атак, ну а вдруг? — Я нервно улыбнулась, что-то мне совсем не нравилось начало собеседования.

— А что, если вдруг? Что вы будете делать?

— Буду смотреть, как оказывают первую помощь, возможно, сама смогу чем-то помочь, вы же знаете о моих способностях.

— О да! Я точно знаю! — он как-то горько усмехнулся. — То есть, если кому-то срочно нужно будет пополнить резерв, вы ему также, как и мне, поможете?

В его голосе прозвучала угроза, а у меня кровь от лица отхлынула, в голове зашумело, и перед глазами поплыла красная пелена. Он на что, гад, намекает?

— Довольно! — я вскочила со стула. — Вот таких слов я от вас, генерал, никогда не ожидала услышать.

Лукас тоже стал подниматься, он заметно побледнел и выглядел ошарашенным, как будто сам удивился, сказав это вслух.

— Стефания, я…

Но я уже не слушала, оттолкнула стул, он упал, а я понеслась к двери, меня колотило от ярости. Не знаю, какие свои возможности использовал Лукас, но он вихрем метнулся ко мне и сжал в тисках своих рук.

— Стефа, Стефания, прости, прости, я не знаю, что на меня нашло, я не хотел такое говорить. — Он лихорадочно шептал мне в волосы и прижимал к себе очень крепко. Одной рукой за талию, а второй за голову, не переставая гладить, пытаясь унять мою нервную дрожь — Я никогда не думал о тебе плохо, поверь…

— Если бы не думал, не сказал бы такого, я вообще другие возможности имела в виду. — Меня понемногу отпускало, во всяком случае, красная пелена ушла, сменившись слезами.

— Я знаю, знаю, что ты про паразита, я видел его тогда. Я просто наблюдал в окно, как ты разговаривала с Обережным, вы стояли так близко, меня накрыла дикая ярость, не знаю, что со мной, захотелось сделать тебе больно, и я не смог с собой совладать. Прости меня.

Да он ревнует! Господи, мужику сто шестнадцать лет, а он не знает, что с ним? А что я знаю о его личной жизни? Может, он и вправду ни разу не любил и не ревновал? Я уже совсем начала успокаиваться, мне вообще истерики не свойственны.

— Это называется ревность, Лукас. — Обнимать и гладить он меня не переставал до этих слов, а тут отпустил.

— Ревность? Но разве я имею право ревновать? — он выглядел задумчивым — Ты успокоилась? Давай поговорим спокойно, идём на диван. Хочешь что-нибудь выпить?

— Воды, если можно. — Я пошла к дивану, а Лукас за водой, подав мне стакан, он присел рядом.

— Понимаешь, Стефания, я долго думал о наших отношениях. — Продолжай, это становится интересно. — Мы с тобой неправильно начали. В центре ты познакомилась с замкнутым и слабым инвалидом, а я совсем не такой...

— Я не считала тебя таким, не выдумывай.