Второй шанс. Книга первая

В ужасе взирая на кронпринца, я не посмела возразить. Дрожащими руками взяв чашечку, я сделала совсем крохотный глоток, стараясь не думать о содержимом того, что глотаю. И едва сделала это, Каенар отобрал у меня чашку, и поменял наши чашки местами. Теперь выходило, что яд выпила я. При любом применении магии дознавателями, будет подтвержден лишь факт того, что только я пила из этой чашки. Мою же чашку с чаем, Каенар разместил на свое блюдце, к счастью в обеих чашечках был одинаковый черный чай. Только чай его высочества оказался крепче на порядок, Каенар добавил в него настой из заварника. И то количество сахара, что он предпочитал.

И вот после этого, обхватив за талию, кронпринц рывком прижал меня к себе, и призвал магию перемещения.

***

С открытой террасы на втором этаже ресторации «Цветение персика» открывался великолепный вид на мой любимый Сад Гортензий. Действие Белладонны Белой уже началось, пробуждая во мне эмоциональность крайне мне несвойственную, и я сидела, восторженно улыбаясь этому дивному утру, яркости соцветий гортензий, дивным цветущим деревцам персика в кадках, расставленных по всей террасе, и возможности снять маску. Правда, эта возможность стоила другим посетителям весьма дорого - по приказу Каенара их всех удалили с террасы, но меня в данный момент это совершенно не волновало.

- Сколь невероятно дивное это место, -мечтательно протянула я, не отрывая взгляда от пейзажа.

Чашка с моим чаем давно остыла, но и это не волновало меня ни в коей мере.

- Асьен, вам следует поесть, - напомнил кронпринц.

- Жизнь восхитительна! - не согласилась я.

- Облачное пирожное восхитительно так же, - мягко напомнил принц.

Я рассеянно посмотрела в свою тарелку. Да, Облачное пирожное было восхитительно - оно плыло по тарелке, белоснежным безейным облаком скользя по варенью из лепестков роз, под которым имелось медово-ореховое варенье, а нижним слоем было мятное желе. Облачное пирожное считалось любимым лакомством всех возвышенных леди Небесного города, изысканным, утонченным и достойным лишь лучших из лучших… Никогда его не любила!

- Ваше императорское высо…

- Асьен! -предостерегающее от кронпринца.

- Поняла, виновата. О, мой господин, - я подалась вперед, недопустимо облокотившись на стол, - а вы сами его пробовали?

- Нет, - невозмутимо ответил Каенар, превосходно осознающий, что вся моя неадекватность является следствием выпитого по его же приказу, - я не люблю сладкое.

И Надежда Империи продолжил намазывать идеально-аккуратный слой масла на ломтик черного армейского хлеба. Своим вкусам Ангел Смерти не изменял.

- А вы попробуйте, - провокационно предложила я.

Напряженный взгляд неестественно черных глаз, и внезапное:

- Если вы покормите.

Я хотела ответить что-либо в духе «Как прикажете, ваше императорское… и так далее», но действие Белладонны Белой оказалось на порядок хуже алкогольного опьянения, и я старалась выражаться максимально краткими фразами. И лишь сейчас вспомнила, что Каенар ведь тоже всегда старался говорить кратко, а фразы его порой были отрывистыми. Все больше склоняюсь к тому, что Эльтериан упорно его травил, создавая образ идеального генерала, место которому лишь на поле боя, но никак не в политике.

Размышляя об этом, я старательно отломила кусочек «облачка», постаралась захватить розовое варенье, и ореховое, и даже немного нижнего мятно-желейного слоя, а после все это на ложечке, протянула Каенару, даже не сразу осознав, что пытаюсь накормить его со СВОЕЙ ложки.

Осознав это, резко попыталась убрать руку, но мою ладонь перехватили почти стальные пальцы. А затем, пристально глядя мне в глаза, Каенар медленно наклонился, и губами забрал все содержимое с моей десертной ложечки, и сделал он это так, что у меня почему-то вдруг сердце забилось быстрее.

И в черных глазах появилось нечто странное, какое-то весьма довольное выражение, а я мгновенно поняла, что мое запястье Каенар перехватил так, чтобы его пальцы могли четко ощущать пульс…

Паника захлестнула мгновенно, но… я все еще была под действием Белладонны Белой, а кое-кто только что отведал весьма модной, переоцененной и крайне неприятной гадости. И отвлекшись на эксперименты со мной, он еще не успел все это проглотить, а значит, вкусовым рецепторам сейчас придется крайне непросто.