Второй шанс (ЛП)

— Но он думал, то делает мне приятно, добавляя этот звук. — Я ухмыльнулась и сказала: — Он просто весь светится, когда слышит это тупое ржание.

— Значит, ты делаешь вид, что тебе это нравится? — спросил он.

Я просто кивнула, и он скорчил рожу и покачал головой, как будто я жалкая.

— Может, хватит уже говорить об отношениях? — Он отодвинул тарелку и стаканчик в центр стола и проверил телефон. — Наверное, нам пора возвращаться к машине.

Укутавшись потеплее, мы вышли на улицу, и Ник снова прокатил меня на себе. Я смеялась, как ненормальная, когда он начал громко напевать «нашу тематическую мелодию», которая сильно напоминала «Песню о стрингах», хотя он это отрицал. Мой живот болел от смеха, и я уткнулась ему в шею, чтобы согреться.

— Чёрт, у тебя нос ледяной, — пробормотал он, похоже, стуча зубами.

— Извини, — сказала я, но мне было всё равно. Я впитывала его тепло всей физиономией.

Он выдавил смешок. — Я не жалуюсь.

Я осознала, что Ник невероятный. Весёлый, красивый, и мне никогда не было так комфортно рядом с парнем. Вообще никогда (за исключением Криса).

Странно, правда?

Потому что эта бесшабашная Эм, которой я была в ДБП, вообще не я. Поэтому мои размышления о влюблённости даже не имели смысла. Настоящая Эмили Хорнби никогда не стала бы так сближаться с кем-то, кого она едва знала до этого дня, так что этот образ, который он видит, вообще нереальный.

Так ведь?

Или, может, это и есть… я?

Проходя мимо квартиры с широко открытыми жалюзи, мы одновременно застыли. По телевизору в гостиной незнакомца Роуз и Джек стояли на палубе, наблюдая за тем, как пассажиры третьего класса пинают кусок льда, упавший с айсберга, в который врезался корабль.

Шёл «Титаник».

Ник не верил в судьбу, как и я, но насколько же странно, что «Титаник» показывали именно в тот момент, когда мы проходили мимо?

— Вау, ты была права, Хорнби, — сказал он саркастически, останавливаясь перед окном. — Играть в футбол кусками айсберга? Безусловно, лучший. Фильм. Всех времён.

— Ты упырь, Старк, — ответила я, спрыгивая с его спины. — Настоящий упырь.

Мы ещё минуту стояли там, просто наблюдая за фильмом в окне, и когда я перевела взгляд на него, меня охватил страх перед мыслью о возвращении домой, о том, что этот день подходит к концу.

Он согласился отвезти меня к папе, когда мы закончим, чтобы я могла незаметно проникнуть внутрь и взять ключ от дома бабушки (где, как он знал, ему предстояло высмеять плакаты с бойз-бендами украшающие стены моей комнаты), а потом подбросить меня к ней, где я могла бы спокойно выспаться без родительского допроса.

Но он не вспомнит этого.

Ни единого момента.

День был просто замечательный, однако, когда я проснусь завтра утром, он останется в памяти лишь у меня одной. По какой-то причине мне пришлось прочистить горло и неоднократно моргнуть, чтобы справиться с эмоциями, вызванными осознанием этого.

Он повернулся ко мне. — С тобой всё нормально?

Я пытался звучать непринуждённо, когда сказала: — Я не хочу, чтобы День Без Последствий заканчивался, Николас Старк.

— Я тоже, — он подошёл ближе, так что я могла видеть только его лицо, и его голос стал глубже и тише. — И я думал об этом, и я действительно хочу, чтобы мой ДБП включал поцелуй с тобой, Эм.

— Ты серьёзно? — мой голос предательски дрожал.

— Да, — он обхватил руками мою талию, и наклонился ещё ближе. Я чувствовала его дыхание у уха, когда он сказал: — Но я не хочу этого, если ты всё ещё привязана к Саттону.

Я едва слышно произнесла: — Я говорила правду, когда сказала, что забыла о его существовании.

— Так всё хорошо?

В обычный день я бы, наверное, ответила ему дрожащим «хорошо» или даже «да, пожалуйста». Но это был ДБП. Точнее, вторая половина ДБП.

Я кивнула и одним движением встала на носочки, положила руки ему на грудь и прильнула к его губам.

Его губы были тёплыми, и он поцеловал меня так, словно умирал от желания целовать меня всю свою жизнь. Мои пальцы вцепились в мягкую ткань его куртки, когда он открыл мой рот своим, от чего у меня немного закружилась голова, в то время как он обхватил меня за талию и притянул ближе.

Вот так, я почувствовала каждый сантиметр его твёрдого тела, прижатого к моему, от колен до груди до губ, и это сделало меня слабой, так что я подняла руки и вцепилась ему в плечи для поддержки. Целовать Ника Старка было опьяняющим чувством. Он целовал меня так, словно пытался что-то доказать.

Всё исчезло, кроме ощущения его щетины на моей коже, его пальцев, поглаживающих мою спину. Наконец он поднял голову и заправил прядь моих волос за ухо.

Мы смущённо посмотрели друг на друга. Я провела языком по нижней губе и сказала: — Тебе не кажется странным, что до сегодняшнего дня…

— Мы почти не знали друг друга, а теперь кажется, что мы знакомы много лет?

Я кивнула. — Да. Я имею в виду, это немного…