Второй Шанс (СИ)

— Утра доброго, — поприветствовал меня Святоша, вынимая трубку изо рта. — Что-то ты рано, обычно тебя будить приходится.

— Я же в обмороке вчера полдня провалялась, — сказала я. — Уж отдохнула так отдохнула.

— Это хорошо, — задумчиво сказал мой напарник. — Рассвет брезжит пока очень слабо, но, если сейчас разбудим господина Недотепу, можем с фонарями выйти. День опять смурный будет.

— Господина Недотепу? — хихикнула я. — Чего это ты его так... ласково?

— А как его еще? — фыркнул Святоша. — Ничего не знает, ничего не ведает.

— А ты уже окончательно убежден, что зверье по его душу прилетало?

— А по чью? По нашу, что ли? Сама-то веришь?

— Я бы не стала это исключать.

Святоша стрельнул в меня колючим серым взглядом из-под нахмуренных бровей.

— Защищаешь красавчика?

— Тихо ты! — испугалась я. — Давай, на весь лес еще покричи.

Басх заворочался в плаще, в который был укутан почти с головой.

— Вот почему вам, женщинам, ничего серьезного доверить нельзя, — съязвил Святоша, назидательно тыча в мою сторону мундштуком трубки. — Хорошеньким лицом вы можете оправдать самую дикую чушь.

— А ты, — сумрачно сказала я, — похоже, не с той ноги встал.

— Я вчера столько нового узнал, — хохотнул мой напарник, — никак не переварю. Да еще и целого нового зверя видел. Посмотреть бы на него поближе, только так, чтобы он меня при этом не пытался ни сожрать, ни закидать камнями.

Тут мне пришло в голову еще кое-что.

— А может, мы и вовсе тут не причем, — сказала я. — Я тебе говорила, что мне перед уходом случилось с Гведалином пообщаться?

— Серьезно? Нет, не говорила. Чего ему надо было опять?

— Хотел нас на работу нанять. Какой-то вор в наши края подался, вроде как пытается схорониться... Дескать, нас по его душу отправить – самое то.

— Хм. Что-то серьезное свистнул?

— Вроде бы да. И охотятся за ним какие-то не самые маленькие люди. Может, они леса шерстят таким образом?

— А что именно свистнул?

— Какой-то древний камень, невероятно ценный.

— Может, это и за ним. Но если даже они вышли на наш след, считая, что он принадлежит воришке, нам от этого не легче. Ты же не предлагаешь пойти им навстречу и переговорить, надеюсь?

— Ты что!

— Ну вот. Ладно, буди господина историка. Выдвигаемся. Поскорей бы до предгорий дойти, там никаких воров точно никто искать не будет.

В предрассветные часы в лесу почему-то особенно холодно. Сегодня наш путь начался в каком-то больно уж зловещем настроении. Скрипел фонарь, качавшийся на палке, к которой его прицепил Святоша, со стороны болот доносились жутковатые крики серой баньши. Не призрака из сказок, которые рассказывают на Осеннюю Околицу, а птицы, прозванной так именно из-за привычки оповещать мир о своем присутствии криком, похожим на отчаянный, захлебывающийся плач — особенно, если вокруг туман. Я предпочитала в этом не признаваться, но меня от него мороз продирал чуть ли не до костей — не спасала никакая шуба.

Басх был в дурном настроении и недобро косился то в мою сторону, то на Святошу. Сложно было винить его в этом, но и от его обиды у меня тоже скребли кошки на душе. Все-таки Святоша отчасти бывает прав, когда говорит, что женщина может оправдать почти любой поступок человека, который ей нравится — неважно, чем. Басх мне нравился, и потому все утро я только тем и занималась, что мысленно ограждала его высокие (пусть и наивные, на мой взгляд) цели от любых попыток здравого смысла заляпать их жирными, запачканными в последних событиях пальцами. В итоге здравый смысл предпочел дать задний ход, укоризненно заметив напоследок: “Ну, хорошо, женщина, но глупо таращиться на него тебе все-таки лучше прекратить”. От этой мысли я не удержалась и громко фыркнула, чем вызвала недоуменный взгляд Святоши.

К этому моменту уже давно рассвело, и мы продолжали брести по камням под угрюмым, низко нависшим небом. Обычно таким оно бывает перед грозой, но какая, к аду, гроза на второй луне осени?

Опять заорала баньши.

— Вот ведь противная птица, — заметила я, снова вздрагивая. — И бесполезная, к тому же. Невкусная.

— В смысле? — удивился Басх, выглядывая из своей скорлупы.

— В прямом. На нее не охотятся потому, что ее мясо по вкусу напоминает промасленную плащевину. И еще потому, что она питается падалью, так говорят.

— Насчет падали не уверен, — вмешался Святоша. — Скорее всего, это выдумки наших сказочников из сборника “Не ходите на болото в Осеннюю Околицу”.

— Она еще впереди, если что, — напомнила я, зябко ежась. — Давай без этого, а?

— Почему? Сейчас ведь день.

— А в ваших краях есть какие-нибудь истории, связанные с этой датой? — живо заинтересовался Басх.

Святоша коротко засмеялся.

— На телегу наберется, и еще рядом ослика можно будет пустить под парой мешков.

— А вы их знаете?

— Не все.

Глаза Басха радостно вспыхнули.

— А не расскажете? Я собираю различный фольклор...

Брови Святоши начали менять форму и толщину — признак раздражения.

— Ну...