Второй шанс в Эдене

– Да, – отвечает Лавр. Его глаза подозрительно сужаются. – А как ты узнал, что она там?

– Его папа дал нам сродственную связь, – объясняет Торрейя. – Я смотрю для него. Я не против. Жанте был таким одиноким наедине со своими мыслями. Его папа сказал, что это только до тех пор, пока он не узнает, как его вылечить.

– А где же теперь ваш папа?

Девочка опускает глаза.

– Я думаю, он умер. Он был очень болен. Что-то внутри, понимаете? Он часто кашлял кровью. А потом ему стало еще хуже, и однажды утром он ушел. Чтобы мы ничего не видели, наверное.

– Как же ваш папа собирался узнать о лечении Жанте?

– При помощи «конфеток-с-ветки», конечно.

Она поворачивается и показывает на еще более темный угол комнаты.

Машина представляет собой модифицированный модуль жизнеобеспечения. Компьютерная техника и биотех, металл, пластик и органические компоненты, соединенные таким невероятным способом, что Лавру кажется, будто кто-то намеренно хотел отпугнуть случайного зрителя. Ребристое шаровидное растение, торчащее из середины, похоже на кактус без колючек, высотой около метра, но темное и твердое, словно тиковое дерево. Вместо верхушки у него полужидкая студенистая масса, из которой формируются плотные крошечные сгустки, растущие вдоль вертикальных ребер. Они похожи на мелкие серовато-зеленые кактусы диаметром не больше двух сантиметров, испещренные сиреневыми кольцами.

Один из биотехников исследовал «конфетку-с-ветки», полученную от офицера «Танери», перед тем как Лавр решился ее попробовать. По его словам, клетки вещества насыщены протеинами нейрофизина, внутриклеточного проводника неизвестного типа. Они взаимодействуют непосредственно с синаптическими щелями мозга и, по его мнению, передают воспоминания. Но как производятся нейрофизины, как они форматируются, чтобы создать когерентную последовательность ощущений, биотехник не имел ни малейшего понятия.

Лавр уставился на необычную живую машину, и в его голове тотчас всплыли воспоминания о прогулке по лесу.

– Это именно те «конфетки-с-ветки», которые ты продаешь? – спрашивает он. – Те самые, в которых есть лес?

Торрейя нерешительно шмыгает носом, потом кивает.

Позвоночник Лавра сводит, словно от холода. Это же единственная машина.

– И «конфетки» с доисторическими зверями?

– Да.

– Откуда взялось это устройство?

Он уже уверен, что знает ответ.

– Его вырастил отец Жанте, – отвечает Торрейя. – Он был специалистом по генетике растений, говорил, что выводит водоросли, которые смогут питаться камнями и выделять из них химические вещества. Но после несчастного случая компания закрыла лабораторию, и у него не стало денег, чтобы лечиться самому и лечить Жанте. Поэтому он сказал, что запустит медицинскую информацию в «конфетки» и сам станет своим доктором.

– А воображаемые земли? – спрашивает Лавр. – Откуда они берутся.

Торрейя смущенно оглядывается на Жанте, и Лавр начинает понимать.

– Жанте, будь хорошим мальчиком, скажи мне, откуда появляются фантастические земли, – говорит он, при этом вежливо и серьезно улыбаясь Торрейе.

– Я их создаю, – выпаливает Жанте, и в его звонком голосе слышится паническая дрожь. – Я получил сродственную связь с биопроцессором машины. Это папа устроил. Он сказал, что кто-то должен заполнять чем-нибудь «конфетки-с-ветки», что они не должны пропадать. Поэтому Торри читает мне книги, а я думаю о местах, которые там описываются.

Лавр выбирается из своего темного леса. Его собственная степень по биотехнологии была получена девяносто лет назад. А о сродственной связи человека и растения он и не слышал.

– И вы можете наполнить «конфетки» чем угодно? – хрипло спрашивает он.

– Да.

– И продаете их в гавани?

– Да, – подтверждает девочка. – Если я продам их много, я смогу купить Жанте новые глаза и ноги. Только я не знаю, сколько это стоит. Много, я думаю.

Лавр буквально дрожит при мысли о том, что могло бы случиться, если бы не он первым нашел этих детей и их машину. С ее помощью можно запустить механизм синтеза программируемых нейрофизинов. О чем раньше он опять-таки даже не слышал.

Торговый потенциал поражает его своими масштабами.

Он заглядывает в большие зеленые глаза Торрейи. Их взгляд выражает пассивное любопытство, девочка явно ждет, что будет с ними дальше. Дети, как он понимает, обладают интуитивной способностью постигать самую суть ситуации.

Он кладет руку ей на плечо, втайне надеясь, что делает это в покровительственно отеческой манере.

– Эта комната кажется мне не слишком приятной. Вам нравится здесь жить?

Торрейя поджимает губы, обдумывая ответ.

– Нет. Но нас здесь никто не беспокоит.

– А вы не против поселиться со мной? Там вас тоже никто не будет беспокоить. Я обещаю.

Поместье Лавра находится на высоком мысу, в горах, защищающих Каривак с берега. Каменный фасад его дома выходит на город и океан. Он купил эту усадьбу ради открывающегося вида, и вся территория была превращена в ожившую картину.