Второй вариант

* * *

Дороги скрыты туманами. Дороги перепутаны метелями. Зеленые ковры упрятали следы. А человек шагает. За спиной у него остаются километры, километры и километры. И нет им конца и краю, потому что тропы и дороги неистребимы.

Легких дорог не бывает. А для Савина их не будет тем более. Сидя на поваленном дереве, он многого не знал из того, что знает автор. Не ведал того, что вскоре судьба опять сведет его с Генкой, с которым он только что расстался. Не предполагал, что осенью на отчетно-выборное комсомольское собрание «мыслитель» Пантелеев привезет с собой молоденького чернявого лейтенанта и будет, расхваливая, рекомендовать его в новые секретари комитета. Однако Бабушкин предложит в состав комитета и кандидатуру Савина. Когда дело дойдет до голосования, Савин получит все сто процентов голосов, а ни в чем не повинного незнакомого лейтенанта забаллотируют. Увозя его обратно, Пантелеев скажет Арояну:

— Мы же вас предупреждали.

— Демократия.

— Не демократия, а разгул демократии...

Не ведал Савин и о том, что ему придется встречать на своей будущей станции первый красный поезд с почетными пассажирами, среди которых не будет первостроителя Давлетова. Но его фамилию вспомнят чуть позже, на торжестве по случаю окончания строительства, где Савин будет стоять в одном строю и с Синицыным, и с Арояном, Но до того дня, ох, сколько воды утечет в таежных речках!..

И уж конечно не знал Савин, да и знать не хотел, о том, что в это самое время Дрыхлин отдыхает на берегу Черного моря, вскоре вернется и с ним тоже еще придется не раз встретиться по работе. Что поделаешь, среди нас дрыхлины встречаются еще нередко, мы даже улыбаемся им, хотя и знаем им цену.

Грустно, да? Мне тоже очень грустно... Я ловлю себя на мысли: вдруг старый Иннокентий, собравшись на вечный покой, вспомнит былые обычаи и решит исполнить закон тайги?

Впрочем, автор просит извинения за такую греховную мысль. К чему самосуд, если есть правосудие? Недаром говорят: сколько веревочке ни виться... Есть еще и юный охотовед, который должен стать опытным и мудрым. Не случайно же он расстался с Савиным с надеждой на новую встречу.

Знаю я и что случится с моими героями дальше. Но это уже новый виток жизни и другая повесть.

Я оставляю Савина на Соболиной сопке, к подножию которой прилепилась Вагонная улица их временного поселка.

О чем он думает, Женька Савин?

Наверное, о девушке Эльге. Наверное, о сыне. А может быть, о том что из окон пассажирских вагонов люди обязательно увидят обелиск со звездой, под которым успокоился буйный Иван Сверяба. А вагонные колеса будут выстукивать выстраданные им песенные слова: «Километры... километры...»