Второй верхний предел

— Думаете, вот это со мной сотворил кто-то? — насмешливо спросил Шеетей. — Не спорю, щенок Арая свою тяжелую, как оказалось, руку приложил, но я бы мог все исправить. Если бы хотел. А я не хотел. У меня не получилось. Если бы получилось, я бы уничтожил это существо. А так… Оно бы уничтожило меня, я ему больше не нужен. Поэтому, все, что у меня было, я потратил на разрыв связи с ним. Надеюсь, вы понимаете, что попытка исправить мое тело возобновит и связь?

— Сюда ты зачем пришел? — брезгливо глядя на своего бывшего командира, спросил Хаски.

Шеетей ему улыбнулся. Снисходительно, как ребенку.

— А вот ты мог и поблагодарить, — проворчал. — Если бы я дал тебе все, чего ты был достоин, то в том ущелье тебя бы и скормили демону. Сам не знаю, но почему-то жалко стало. Такой талантливый и великовозрастный тупица. Это же надо. Захотелось посмотреть, сможешь ли ты поумнеть и понять, чем на самом деле владеешь. Любопытство. Да, наверное, любопытство. Я часто из-за него страдал, но ничего поделать с собой не могу. Неодолимая страсть. Недостаток.

— В ущелье? — спросил Хаски.

— О да, в ущелье. Повелитель льда знает, он там был, но ничего не понял. Один рыжий щенок след заметил.

Ленок величественно кивнул.

— Я тут причем?! — рявкнул Хаски.

Его огонь стал почти видимым. И очень ощутимым. Настолько ощутимым, что захотелось от него отойти.

— Демоны охотнее возвращаются туда, где их уже кормили вкусной пищей, — поучительно сказал Шеетей. — А сильная пища вкуснее слабой. Твое счастье, что самым сильным в секторе считался вовсе не ты.

И улыбнулся. Широко.

Впрочем, почему бы ему не улыбаться? Терять ему нечего. Даже его жизнь на данный момент ничего не стоит, слишком этой жизни мало осталось.

Интересно только, зачем он сюда пришел? Не просто же для того, чтобы добиться благодарности от еле сдерживающего свой гнев Хаски. Последнему тупице понятно, что не добьется. А Шеетей, при всех его недостатках, вряд ли наивен и глуп.

— Зачем ты сюда пришел? — повторил свой вопрос первый помощник желтых.

— Нетерпеливый какой, — покачал головой Шеетей. — Сам подумай, зачем я мог прийти? Не надейся, не для того, чтобы рассказать, как ты меня все это время раздражал. Гробить такой талант…

— Ты желаешь, чтобы мы помогли его убить, того, с кем ты был связан, — раздраженно произнес Хаски. — Но какого лысого демона ты приперся сюда сам? Мог бы кого-то прислать.

— Прислать? — Шеетей склонил голову на бок и с интересом уставился на своего бывшего подчиненного. — Нет. Зачем кого-то присылать? Лучше все сделать своими руками. Так интереснее.

— Руками?

— Образное выражение, — милостиво объяснил Шеетей.

А ведь ему очень нравится происходящее, неожиданно для себя понял Тошиминэ. Безумно нравится. Люди, которые готовы били его убить, сейчас стоят и терпеливо слушают. Один Хаски рычит и пытается всячески дать понять, что на самом деле думает о своем бывшем командире. Первый желтых бесится, а этот безумец развлекается. И, наверное, даже желает, чтобы его убили. Так умереть будет легче.

— Прыгни со скалы, — как можно спокойнее сказал Тошиминэ.

Шеетей дернулся, словно ему по физиономии врезали. Потом прикрыл глаза, ухмыльнулся и с интересом посмотрел на ненавистного щенка Арая.

— Да, — сказал задумчиво. — Я тебя не учел. Подумаешь, мальчишка. Единственный выживший. Точнее, не единственный, но это ведь такие мелочи.

Тошиминэ широко улыбнулся, прислушиваясь к ворчанию кошки.

— Улыбаешься, — одобрил бывший командир. — Ты меня тоже должен поблагодарить. Именно я отговорил его от охоты на тебя. Да. Отговорил. И знаешь, не жалею, даже не смотря на то, что именно ты все разрушил. Это было честное сражение. Хорошее сражение. Твой бог сильнее этого гада, смог тебя спрятать даже от него.

— Отговорил, — сказал Тошиминэ. В принципе, логично. Кто-то должен был отговорить. Ведь завершить первое жертвоприношение проще, чем начать готовиться ко второму. На тот момент мелкий рыжий мальчишка никому особо не был нужен. — Благодарю.

И даже голову склонил. Не жалко.

Шеетей возмущенно ругнулся и выдал очередную улыбку.

— Приятный мальчик, — одобрил. — И ведь не спросишь о подробностях. Гордость не позволит. Такие как ты могут врага поблагодарить, но никогда не снизойдут к просьбам. Это и хорошо. Но я сам расскажу. Это интересно. Это было нелегко.

Он прикрыл глаза, словно пытался выстроить мысли и воспоминания в очередь, чтобы они не мешали друг другу, не лезли вперед, не путали рассказ.