Вторжение (СИ)

            На глаза попалась одна из бумаг, и Элкиан взял её в руки. Вчитался. Через некоторое время он поймал себя на том, что визирует очередной документ, делая пометки на полях. Отбросил перо и поднялся.

            — Придётся самому идти за Тертусом, — с досадой вздохнул маг и, подхватив со стола несколько свитков, покинул кабинет.

            Дверь в комнату помощника оказалась не заперта и, толкнув её, Элкиан вошёл внутрь. И сразу же активировал защитное заклинание, едва увидел скрючившегося на кровати Тертуса в луже собственной крови. Маг огляделся. Ничего, что могло бы пролить свет на случившееся. Тертус застонал. Элкиан развеял защиту и подскочил к нему.

            — Ты меня слышишь? Тертус, кто это сделал?

            Он перевернул раненого на спину и только тогда заметил окровавленную ладонь на животе. Отодвинул в сторону и невольно ругнулся. Живот раздулся от натёкшей крови, выдавив наружу лиловый кишечник. Губы Тертуса разомкнулись, и сквозь кровавые пузыри раздался невнятный шёпот. Элкиан склонился к самому лицу.

            — Что? Повтори, я не расслышал.

            — Триалист… — выдохнул Тертус в последний раз и затих навечно…

***

            — Чёрт, маги! — воскликнул Колин, едва они приблизились к восточным воротам.

            — Где?

            Айса заметно напряглась и через ткань сжала рукоять короткого меча, спрятанного под многочисленными юбками пышного платья. Сержант настоял на покупке дорогой одежды и ювелирных побрякушек, чтобы их никто не смел останавливать. Длинный меч, с семилистником на гарде, спрятать не удалось, и после недолгих раздумий девушка решила оставить его в гостинице в знак свершённой мести.

            — С золотыми оборками на рукавах, видишь? — Айса кивнула. — Наставник Такир. Второй тоже боевик, хотя и начинающий. Зовут Никер, мы вместе обучались. Неужели Тертус выжил, и нас уже ищут?

            — Быть того не может. С распоротым брюхом и перебитым позвоночником никто не живёт. А вот того толстяка нужно было упокоить навечно. Уверена, он нас и сдал.

            — Вартис? Не думаю. Если узнают, что он самолично провёл в башню девушку, его лишат перстня мастера. А может и того хуже…

            — А если он обо мне умолчит и скажет, что ты один на него напал?

            — И распишется в собственной беспомощности? Не справился с подмастерьем? Нет, Вартис будет молчать.

            — Если это так, тогда с какой целью усилили охрану?

            — Айса, я знаю не более твоего. В любом случае рисковать не стоит. Давай вернёмся в гостиницу и дождёмся темноты.

            Айса не стала возражать, и они двинулись в обратном направлении. Но едва свернули за угол, как полупустую улицу преградил патруль. Обычные стражники. В любой другой день они бы ни за что не остановили парочку, явно принадлежащую к аристократии, но не сегодня. Старший настойчиво приказал представиться, и Колин улыбнулся как можно радушнее.

            — Что-то случилось? — поинтересовался он, напрягшись как струна.

            Хмурый капитан, лицо которого из-за перенесённой когда-то болезни напоминало кору, промолчал. Достал из поясного кошеля небольшую каменную пирамидку и протянул её сержанту, словно хотел отдать, но тот невольно отшатнулся. Память услужливо подкинула воспоминание о дне, когда в Скавелле его нашли с помощью точно такой же пирамидки.

            Айса заметила, как побелело лицо её спутника и, перестав сжимать меч, сделала вид, будто расправляет складки на платье. Тотчас скрытые кинжалы тяжело уткнулись рукоятями в ладони, и пальцы сомкнулись вокруг. Девушка ненавязчиво переменила позу, подпружинив опорную ногу и мило улыбнулась.

            А тем временем пирамидка полыхнула яркой искрой, и над ладонью стражника воздух пошёл рябью. Колин впился в неё глазами и обомлел. Прямо из воздуха формировалось очертание его собственного лица. И это понимание пришло к нему и к капитану городской стражи одновременно. И так же одновременно они стали действовать. Стражник выкрикнул:

            — Это он!

            А Колин выхватил меч.

            Но быстрее всех оказалась Айса. Стражник ещё не успел закрыть рот, как воздух прогудел, рассекаемый острыми лезвиями, и половина ладони, где лежала пирамидка, отделилась от руки. Молочный камешек звякнул о камни, и образ сержанта растворился в воздухе, мостовая оросилась кровью. Увидев, что произошло с капитаном, четверо стражников как один выхватили мечи и развернулись к рыжеволосой девушке с кинжалами, но тут вмешался сержант. Воздушный Молот разметал солдат по стенам точно сухую листву, и они остались на мостовой в ломаных позах. Колин схватил девушку за руку.

            — Бежим!

            Но она вырвалась и, развернувшись к сидящему на коленях капитану, поочерёдно метнула кинжалы. Колин проследил за сверкнувшими лезвиями и изумлённо раскрыл рот. Кинжалы отскочили от радужной дымки, зависшей перед стражником, и жалобно звякнули о камни мостовой. Капитан отшвырнул одноразовый артефакт, недобро осклабился и выхватил из-за пазухи кожаный мешочек. Зубами рванул тесьму и обильно посыпал кровавый обрубок белёсым порошком. Кровь вскипела, запахло палёной плотью но, невзирая на жуткую боль, стражник рванул с шеи какой-то шипастый медальон. Непонятная фраза отразилась от стен, медальон заискрился, и над ним стала скапливаться энергия.