Вторжение в особняк

Пол Ханна осведомился, завтракал ли уже я, на что я ответил утвердительно, добавив, что не откажусь от чашечки кофе, если таковую мне предложат. Он пригласил меня следовать за ним в кухню, что я и сделал, однако по дороге завернул в гостиную, оставив на софе пальто и шляпу. Когда я вошел в кухню, Ханна уже наливал кофе.

— Видимо, из меня настоящий актер не выйдет, – горестно вздохнул он. – Уж слишком я люблю рано вставать, а привычки ломать поздно. Так что у вас за трудности?

Меня так и подмывало посоветовать ему избавиться хотя бы от пухлых щечек, но я сдержался.

— Да ничего особо серьезного, – отмахнулся я. – Возможно, вообще сущие пустяки. Пирог тыквенный?

Ханна кивнул.

— Еще одна привычка — обожаю есть на завтрак пироги. Правда, предпочтение отдаю шарлотке или меренге, но их вчера не продавали. Хотите кусочек?

Я отказался, и Ханна переменил тему.

— Как вам Климент Брод? – спросил он.

Перчатка в лицо. Я давно понял, что, когда кто-то интересуется вашим мнением о человеке, про которого вы слышите впервые, правильная игра состоит в том, чтобы попытаться выведать всю его подноготную, не вызывая подозрений. В итоге к тому времени, как Ханна заканчивал второй кусок пирога, я уже знал, что Климент Брод — преуспевающий молодой человек лет двадцати с небольшим, выпустивший сборник стихов, написавший пьесу «По долгу совести», прежде носивший бороду, но теперь ее сбривший и разъезжавший на «ягуаре». Когда Ханна допивал третью чашечку кофе, я уже подумывал, не стать ли личным биографом Брода, но нашу беседу прервал приход остальных актеров. Вся четверка пожаловала сразу — Тамми Бакстер, Марта Кирк, Ноэль Феррис и Рэймонд Делл. Девушки были одеты по-домашнему, но накраситься успели. Феррис причесался и надел рубашку с закатанными рукавами и без галстука. Роскошная седая шевелюра Делла была взлохмачена, а облачен он был в знававший лучшие дни синий халат с жирными пятнами.

— Чудовищно! – прогудел он входя. – Неслыханно! Одиозно!

— Кофе готов, – провозгласил Ханна. – На всех хватит. Пирогом угостить?

Ноэль Феррис сладко зевнул, потянулся и пробормотал:

— На солнышко хочу.

Затем уселся к окну. Марта Кирк принялась разливать кофе по чашкам, а Тамми Бакстер заявила, глядя на меня:

— Вы войдете в историю, Гудвин. Никому еще не удавалось так рано поднять на ноги всю эту братию.

Делл плюхнулся на стул по соседству со мной и, вытащив из кармана халата апельсин, принялся его чистить.

— Приношу всем свои извинения, – сказал я. – Не знаю, что такое «одиозно», но, судя по вашему тону, догадываюсь, что мой поступок неслыханно чудовищен — или чудовищно неслыхан. В свое оправдание скажу, что хотел застать вас всех здесь, прежде чем вы начнете разбредаться.

Кофе вам налить? – поинтересовалась Марта Кирк, склонившись надо мной. Ямочка под таким углом показалась мне чуть необычной.

— Да, спасибо, – кивнул я, не желая выделяться из коллектива.

— Надеюсь, причина у вас достаточно веская, – пробормотал Феррис, зевая и обводя всех сонным взглядом. В следующий миг он встрепенулся и глаза широко раскрылись. – Черт побери, а вы не выселять нас пришли?

Меня так и подмывало сказать ему, что выселить человека, спрашивающего по телефону: «Это кто?» оставит мне колоссальное удовольствие, но я устоял перед искушением.

— Нет, – покачал головой я, – я всего лишь частный сыщик и не располагаю необходимыми полномочиями. – Я отхлебнул кофе и продолжил: — Я хотел только кое-что уточнить. Дело в том, что мисс Эннис приходила вчера к Ниро Вульфу, но он был занят и не смог ее принять. Она обещала вернуться в четверть двенадцатого, но так и не пришла. Тогда, еще не зная, что она погибла, я позвонил сюда и спросил ее.

— Вы спросили мисс Бакстер, – поправил меня Феррис.

— Да. Я знал, что мисс Бакстер здесь живет, – мы были с ней знакомы, – и уже потом, узнав о том, что случилось с мисс Эннис, я припомнил наш с ней разговор по душам и решил прийти сюда, чтобы взглянуть на ее вещи. Я хотел понять, как лучше выполнить личную просьбу мисс Эннис. И вот я пришел сюда и как раз беседовал с мисс Бакстер, когда нам помешал этот полицейский сержант. И вот теперь я снова здесь. Я хочу осмотреть вещи мисс Эннис, главным образом ее бумаги. Есть тут какое-нибудь бюро или письменный стол?

— Что ж, валяйте, – с зевком провозгласил Феррис. – Второй этаж, напротив лестницы. Если окажется, что дом она завещала Рэю, то наше будущее обеспечено.

— Пошляк! – не выдержала Марта Кирк. – Бедняжку еще даже не похоронили.

— Ничего она мне не отписала, – прогудел Делл. – Она считала меня неряхой. Ничто не могло убедить ее, что высыхающая в корзине для мусора апельсиновая корка придает приятный запах любым отбросам.

— Она была права, – возразила Марта Кирк.

Вонь получается ужасная.

— А имеете ли вы право рыться в ее вещах? – усомнился Пол Ханна. – Вы тут никаких законов не нарушаете?

— Если и нарушает, то это только к лучшему, – ответил за меня Феррис. – Бедняга была бы только рада. Вспомните, как она ненавидела фараонов!