Вуаль. Крыло первое

Сказать, что было больно, значит не сказать ничего. От судорог тело выгнуло дугой, а зубы ещё глубже вошли в дерево импровизированного кляпа, но процесс трансформации уже шёл полным ходом, и его нельзя было остановить. Клубок силы внутри меня продолжал увеличиваться, раздвигая стенки резервуара, который начал деформироваться, когда упёрся в границы моего духовного тела. Я уже не чувствовал боли. Всё что я мог, это наблюдать духовным зрением, как границы резервуара, становятся границами духовного тела, образуя единое целое, пока моё физическое тело каталось по земле в корчах агонии, мыча, пуская слюну закатив глаза. Сопряжения меридиан и моста были давно порваны, а я отсчитывал секунды до того мгновения, когда в моём теле истает последняя частица оргона, чтобы прервалась нить.

— «Всё» — промелькнуло где-то на подкорке разума, когда мой образ показал ноль, и я отключился.

Не знаю, сколько мне пришлось проваляться, и когда сознание вернулось ко мне, но первая моя мысль была о зайцах-людоедах, которые могут отгрызть «Дружка», пользуясь моей беспомощностью, пока я тут валяюсь.

— «А вдруг змея куда-нибудь заползёт?» — мелькнула в голове тревожная мысль.

С ужасом открыв глаза, я поспешно принялся ощупывать свой зад. Стало понятно, что зря беспокоился. Змеи нет. «Дружок» тоже оказался на месте, целый и невредимый.

— Чего только в голову не взбредёт… Скверхова бабушка!

Сейчас распластавшись «звёздочкой» я лежал в идеально ровном кругу радиусом около пяти метров, образованном сорванным верхнем слоем почвы. Молодые деревца вокруг были срезаны, и прижаты к земле от эпицентра бушующей силы, которым недавно был я.

— «Всё закончилось» — мелькнула в голове ещё одна мысль, более здравая, чем про зайцев-людоедов.

Образ подтвердил мои соображения. Резервуар принял форму моего духовного тела, став будто второй кожей. Резерв расширился в два раза, появилась возможность нанести на некоторые элементы облачения дополнительный каон. Это мелочи по сравнению с возросшим качество оргона и крылом веретена. В среднем, прирост скорости естественного восстановления и плетения, теперь возрастёт почти на треть.

Есть ещё несколько приятных мелочей о которых не стоит забывать. Изначально, оргон не воздействует на физическое тело, лишь через предметы облачения, мосты и меридианы. На самом деле это не совсем так. Воздействие слишком незначительно, чтобы принимать его во внимание. Только с ростом плотности оргона, это «незначительное» воздействие тоже растёт. К примеру, вряд ли теперь мне страшна простуда и остальные слабые инфекционные заболевания. Пустячок, а приятно….

Эффективность предметов облачения так же возрастает от того, какого качества оргон их питает. Расширился спектр плетений, которые теперь можно использовать без потери эффективности. И как вишенка на торте — мне можно нанести один каон на своё духовное тело. Разумеется, что это будет «Жажда жизни». Плетение позволяющее целенаправленно поглощать оргон в местах его скопления или узловых точках.

Смакуя в мыслях открывающиеся перспективы, не обращая внимания на то, что земля была холодной я откинулся назад, а на моём лице играла довольная улыбка. Достиг первого крыла, заполучил минимальный набор начальных предметов облачения, с неправильно работающим веретеном, частично раскидался с насущными проблемами, и умудрился не только остаться «при своём», но и немного поиметь. Не сомневаюсь, что сегодня на заседании совета князей мы получим почти халявное помещение под магазин, который в дальнейшем я использую для своей, вполне законной, аферы.

— «Жить хорошо… Особенно здесь» — Почему-то сейчас, мне вспомнился княжич. — А ведь за всё это, я должен благодарить Стаса, чьим тело мне выпал шанс «пилотировать», а его хозяин пополнил поток атминтиса. «Спасибо тебе, княжич. Ты умер в привычном понимании, но благодаря тебе, у меня теперь есть второй шанс и обещаю, что я его не профукаю….»

В то же время….

Фагрис. Третий ярус сортировочной площадки планеты Эстель.

— Корг, Турик! За мной, живо! — В шалаш выстроенный из деформированных листов железа и гнутых сэндвичей, наспех склёпанных заклёпочным пистолетом, влетел начальник свободной бригады мусорщиков. — Возьмите оружие и инструмент.

— Опять каннибалы шалят, Зак? — Пробасил рослый Корг, поглаживая поцарапанный имплант кибернизированной правой руки.

— А чО, вы с Калачом не смогли сами отмахаться? — Сквозь нос, прогнусил Турик, не спеша подниматься из-за стола.

— Калач, того… в лоскуты, придурок.

— Ну и жнец с ним, на одно рыло в делёжке меньше.

— Идём, пока тот калека никуда не уполз.

— Калека? — Переспросил Корг, хмурясь, взяв из угла шалаша свой секач, другой рукой поправляя лёгкий болтер на поясе.

— Да, придурки! Живо! У него могут быть инпланты, а если живым возьмём, то Алгору сдадим. Кредитов выручим! Ну!? Скверхи полосатые!

— Не путался бы ты со скверхами, Зак. — Со знанием дела заявил Турик. демонстративно медленно поднимаясь из-за стола. — Пока сам к ним на мессу не угодил. Все ублюдки они.