Вуаль. Крыло первое

Взаимосвязь между моей травмой и безопасностью очень проста. Есть у благородных один пунктик, можно даже сказать, что правило. Даже Стас, когда лютовал в младшей и средней школе, никогда не нарушал его. На мой взгляд это правило — глупая причуда благородных детишек, но я не привередливый и воспользуюсь им для своей выгоды. В Романовском лицее это правило тоже прекрасно работает, судя по ученическим группам в соцсетях. Опуская все диспуты о морали, оно звучит как «Битого не бьют, если он сам не лезет в драку». Это считается недостойным или «зашкварным», на местном сленге. На Фагрисе это правило стало бы анекдотом, но я не на Фагрисе, так что не буду скалиться. В драку лезть не собираюсь, а вот осмотреться, мне не помешает. Буду соответствовать своей фамилии и не отсвечивать.

Одеться, оказалось ещё тем аттракционом. Одной рукой это сделать проблематично. Лангет застрял в рукаве рубашки и ни в какую не хотел проходить дальше. С носками кое-как справился, брюки получилось одеть лишь на половину. Застегнуть тугую верхнюю пуговицу на поясе одной рукой, сродни акробатическому номеру, а ещё галстук.

После нескольких безуспешных попыток справиться с пуговицей, стало очевидно, что мне нужна посторонняя помощь.

Идея пришла сразу, но одного взгляд на прикроватную тумбу, где находилась коробка спикерфона, мне хватило, чтобы приподнятое настроение поползло вниз, а веретено немного ускорило свой бег. Помимо переговорного устройства на прикроватной тумбе было ещё кое-что. Сейчас там лежал мой смартфон и лист формата А4 с прикреплённой к нему шариковой ручкой. В правой верхней четверти шли мелкие буквы уже заполненной «шапки», ниже которой крупными буквами красовалась надпись «Объяснительная». Дело было даже не в этом листе, а в том, каким образом он ко мне попал.

Когда закончился разбор моих приключений за вечерним ужином, как жнец из засады с заглушённой пилокосой, появился с гулек мой патлатый братец. Закончив набивать своё брюхо, он изобразив приступ забывчивости с торжествующей ухмылкой вывалил передо мной этот лист, сказав в своей напыщенной манере: «От тебя, как всегда, одни проблемы. Никакой ответственности. Заполни, может хоть буквы знакомые вспомнишь…». После этого, патлатый скверх удалился, сказав, что будет у себя в комнате, оставив меня в раздумьях, смогу ли я задушить его одной рукой или подождать, когда правая заживёт? От ночной расправы его спасла моя занятость плетением и то, что какой бы гнидой он не был, но если он соединится с атминтисом, то мои новые родители сильно огорчатся. Мне этого не хотелось бы, ведь люди они хорошие, да и братьев здесь убивать не поощряется. Лучше пусть «просто» огорчатся, когда при возможности я вытрясу из него всю дурь, а это обязательно придётся сделать. Это мой каприз….

Взглянув ещё раз на лист объяснительной, смекнув, что и тут мне потребуется посторонняя помощь, зажал первую в ряду кнопку спикерфона.

— Денёчек, Валерий Кузьмич. — Поздоровался я с нашим управляющим поместьем, которому подошло бы прозвище «Призрак», потому что его можно ни разу не увидеть за неделю.

— Княжич Станислав, рад слышать вас, право слово! — Раздалось восторженное старческое улюлюканье в динамике спикера. — Не было возможности поздороваться лично, что очень прискорбно, мда-с… Какие будут указания?

— Мне бы кого-нибудь помочь одеться, а то я сам не могу…

— Слышал, Слышал… мда-с…Ни слова больше, Станислав, голубчик! Сейчас всё организую, не извольте беспокоиться. Что-нибудь ещё?

— Нет, больше ничего. Всего доброго, Валерий Кузьмич.

— И вам, голубчик! И вам!

Усевшись на кровать с висящей на лангете рубахой, я принялся ждать помощи, как младший в семье огн своей очереди жениться. Обещанная мне помощь пришла, не прошло и двух минут.

— «А что? Больше никого не было?» — Мелькнула первая мысль в голове, когда после стука в дверь моей комнаты вошла Анна.

В другой ситуации, я бы обрадовался, но не сейчас. Сейчас, глядя на эту милую девушку с потрясной фигуркой, влажные фантазии тут же высохли и куда-то испарились. Нет, сегодня Анна была не менее обаятельна, чем в предыдущую нашу встречу. Напротив! Тёмно-синий вариант формы, на мой взгляд, шёл ей гораздо больше нежели чёрный, а чуть более выраженный лёгкий, едва заметный макияж, довершал образ. Дело было в сложившейся ситуации и во мне. Анна сейчас исполняет свою работу, но я то её расцениваю ещё в другом качестве. Как красивую девушку, которая мне симпатична и с которой при возможности прямо сейчас стянул бы это платье даже одной рукой, если бы не ряд условностей. Последнее было бы здорово, только шары упали в другую руку. Что сейчас видит Анна? Как мужчине, мне хочется производить впечатление на понравившуюся женщину. По возможности хорошее, разумеется. Сомневаюсь, что бледный половозрелый овощ с осунувшимся лицом, застрявший в рукаве рубахи, которому сейчас придётся застёгивать штаны и одевать, как ляльку, вызывает положительные эмоции. У меня вот не вызывает, но поздно вдалбливаться стимуляторами, когда вместо черепушки генератор кор. Не выгонять же её теперь?