Вуду по-берендейски

Разговоры крутились вокруг выбранной дороги – та традиционно пользовалась популярностью у местных купцов, издревле возивших по ней товары из окрестных сел на столичную ярмарку, но с недавних пор прослыла опасной из-за обосновавшихся там грабителей. Все бы ничего, не примкни к ним сам легендарный Соловей, которого люди давным-давно привыкли считать сгинувшим в пучине времен.

– Уж не Соловей ли разбойник? – встрепенулась я. – И каков же с виду этот злодей – птица он на самом деле или человек?

– Почему ты называешь его разбойником? – удивилась Лада. – Он же настоящий тать!

Отмахнувшись от возмущения сестры (не все ли равно, как называть бандита, если суть остается прежней?), я повторила вопрос.

– Так как же выглядит Соловей?

– Точно не знаю, – смутился Рослав. – Могу только повторить слова заезжих скоморохов, и завел нараспев, как былинные сказители из старинных сказочных кинолент:

– «Сидит Соловей на семи дубах, на девяти суках.

Как засвищет он по-соловьиному;

Закричит, собака, по-звериному;

Зашипит, проклятый, по-змеиному,

Так все травушки-муравы уплетаются;

Все лазоревы цветочки осыпаются;

Что есть людей вблизи,

Все мертвы лежат!»

– А вдруг и на нас нападут вооруженные до зубов бандиты, – встревожилась я.

– Не переживай, Лелечка, мы захватили с собой оружие. – Лада лукаво улыбнулась. – Да и еще кое-что про запас имеется.

Спокойный голос сестры утихомирил готовую начаться панику – только сейчас я обратила внимание на то, что к седлам коней приторочены луки и колчаны со стрелами, а к поясам спутников – мечи. Наличие реального оружия успокоило гораздо больше намека на таинственное «кое-что»: раз ребята уверены в себе, то и мне не стоит понапрасну волноваться. Мысли потекли в ином направлении.

Задумывался ли кто-нибудь из российских исследователей народного творчества, какой интересный персонаж Соловей-Разбойник: не то птица, не то собака, не то змей – три в одном! Может быть, он мутант? Живо представив Чудо-Юдо о трех головах – змеиной, собачьей и птичьей, я улыбнулась. Лениво шевельнулась вроде бы относящаяся к делу мысль, которая при более внимательном рассмотрении, возможно, привела бы меня к конкретному ответу, но я не придала ей большого значения. Как оказалось впоследствии – зря: нервные клетки были бы целее.

Мы наслаждались тишиной и покоем: размеренным и приглушенным стуком копыт, бриллиантовой зеленью леса и щебетом птиц, обрадованных появлением солнышка. Я немного успокоилась: да нужны мы этим разбойникам, как прошлогодний снег: золота и драгоценностей не везем – в наших с Иваном карманах завалялись от силы двести российских рублей мелочью, да и то на двоих.

Тропа вильнула в сторону, открывая взгляду густые заросли орешника. Здесь-то нас и поджидали.

Над лесом разнесся лихой посвист, послышался собачий лай и протяжный, леденящий душу волчий вой, сменившийся омерзительным змеиным шипением, от которого по спине поползли мурашки: это сколько же ползучих гадов надо собрать в одном месте, чтобы добиться такого эффекта?

– Каррамба! Ррвите когти! Беррегите неррвы! Рраскошеливайтесь, бюррокрраты! – разнесся над лесом усиленный эхом грассирующий голос.

Бюрократы? Причем тут бюрократы? Чужеродное в этом мире слово насторожило, но опасная ситуация вновь не позволила мне сконцентрироваться – наводящая мысль, обиженная невниманием, махнула хвостиком и уплыла в глубь сознания, спрятавшись до лучших времен.

Кони беспокойно всхрапывали, перебирали ногами и с недоумением косились на застывших в седлах хозяев, которые почему-то не спешили убраться подобру-поздорову из опасного места.

Кусты затрещали, и на тропинку вывалились небритые, нечесаные и, вероятно, давно не мытые граждане самой что ни на есть бандитской наружности с дубинами в руках. Это и были, как я поняла, те самые грабители, получившие подкрепление в лице столь своевременно ожившего легендарного Соловья.

– Кошелек или жизнь? – лениво поинтересовался басом один из лиходеев. Остальные, показательно поигрывая профессиональным оружием, зловеще усмехались и, уверенные в численном превосходстве, медленно надвигались на нас.

Быстро произведя нехитрые подсчеты (семеро разбойников против четверых мирных путников), я загрустила. Правда, на нашей стороне были еще и кони, но они рассматривались нападающими только в качестве добычи. От меня же, не обученной каким-либо особенным приемам самообороны, в настоящем сражении было мало толку. В обычной драке я бы за себя постояла: кусалась и царапалась, заехала бы коленом ниже пояса, кулаком либо локтем в глаз – это всегда пожалуйста! Но ведь недаром говорят, что против лома (в данном случае – здоровенной дубины) нет приема, так что наши шансы выстоять, на мой взгляд, были не слишком невелики.

Как ни странно, друзья не показались мне встревоженными и явно не собирались молить о пощаде. Впрочем, настроившись на плачевный исход, я как-то позабыла, что они тоже вооружены – так мы, очень даже может быть еще повоюем?!