Вуду по-берендейски

– В скитах воспитываются особо одаренные дети, в том числе и те, кто остался без родителей. Волхвы, или, как их называют берендеи, кудесники, хранят дошедшие от далеких предков премудрости и тайны Рода – создателя человечества. Там не преподают, как в ваших школах и институтах, отдельные предметы (иностранные языки, математику, физику, философию и т.д.), поскольку у берендеев существует одна наука, дающая представление о жизни как едином целом.

– Неужели любой крестьянин может запросто прийти к волхвам, заявить о своем страстном желании учиться, и его сразу примут в скит? – Ох, не верилось мне, что все так тривиально, хотя Рослав и утверждал, что тяга к знаниям в княжестве приветствуется, поскольку государству нужны образованные граждане.

Оказалось, за количеством там не гнались, делая основной упор на качество. И при наличии соответствующих способностей, склада ума и характера в скиты принимали отпрысков пекарей, крестьян и трубочистов, а за содержание и обучение не слишком обеспеченных людей платило государство. В княжестве знатным происхождением или особенными талантами и знаниями не кичились – перед Родом Всемилостивым и Великим князем все были равны и обязаны делать все возможное для процветания родного края.

Оказавшись в Малые Горшки, мы переключились на осмотр достопримечательностей. Гончарное дело, по- видимому, было здесь основным занятием: на заборах, окружавших аккуратные сельские домики, а также на перилах крылечек висели и стояли горшки и горшочки, кувшины и кувшинчики, миски и мисочки – большей частью такие миниатюрные, что казались детской посудой.

С укрепленной на двухэтажном срубе вывески «У Трындея» путникам лукаво подмигивал усатый мужчина с миской, наполненной дымящейся кашей, в одной руке и с расписной ложкой – в другой. Я торопливо проглотила наполнившую рот слюну (уже вечерело, а мы еще и не обедали!).

На наши голоса из харчевни выскочил расторопный паренек, принял поводья и, получив от Ивана монетку, пообещал расседлать, почистить и накормить наших лошадок.

В общем зале было немноголюдно – время массовых посиделок за кружкой пива еще не приспело. И едва мы устроились за дальним столиком у окна – с расчетом, чтобы видеть зал и двор, как появился сам Трындей, внешне очень схожий с изображением на вывеске, и положил перед нами пухлую тетрадь с обширным меню.

– Не стесняйтесь, гости дорогие, нашими кушаньями не гнушайтесь, во вкусовых качествах не сомневайтесь, заказывайте больше, все организуем в лучшем виде, – скороговоркой выпалил хозяин. Он набрал воздуха в легкие и раскрыл рот, собираясь продолжать в том же духе, но Иван поднял руку вверх, привлекая его внимание.

– Господин Трындей, если я не ошибаюсь? – Хозяин утвердительно кивнул. – Что посоветуете заказать?

– На горячее – курицу, запеченную с черносливом, с гарниром из хрустящего картофеля, обжаренного с луком и специями, а к нему – салат из репы, редиса и моркови с местной болотной клюквой, заправленный сметанным соусом с чесноком. На десерт – творожный пудинг с земляничным киселем. Все продукты исключительно натуральные – с огорода, из леса, с болотца.

Хозяин со скоростью счетной машины для денег перелистывал страницы пухлого меню, отмечая пальцем наиболее интересные, с его точки зрения, блюда, и хорошо поставленным голосом драматического артиста разъяснял технологии их приготовления. Наши пустые желудки охотно вторили каждому слову.

– Неси все, что разрекламировал, там разберемся, – решил Иван.

– А мне, пожалуйста, все вышеперечисленное в тройном экземпляре,– вставила я и успокаивающе погладила свой впалый живот, время от времени громко и сердито урчащий – я не только разделяла его возмущение, но даже могла перевести его на человеческий язык: так ведь и отощать можно…

– То есть всем по одной полной порции каждого из названных блюд, – оставив последнее слово за собой, отредактировал мое заявление вредный брат, и Трындей ретировался со скоростью вышколенного официанта фешенебельного столичного ресторана.

От беседы, завязавшейся в ожидании заказа, нас отвлек характерный стук. Тяжело вздохнув, поскольку уже предполагала, кого именно увижу, я оглянулась. Припадая на здоровую ногу и опираясь на костыль, к нашему столу приближался рыжий атаман. Не спросив разрешения, атаман занял свободный табурет и с удовольствием вытянул конечности:

– Вот мы и свиделись! – Он радостно осклабился, словно добрый дядюшка, неожиданно нагрянувший к очень дальним, но горячо любимым родственникам, напрочь игнорируя явное недовольство последних.

Иван и Рослав, как и положено представителям сильного пола, сдержанно кивнули в ответ.

Трындей тем временем уставил стол многочисленными глиняными мисочками и горшочками с едой, поставил перед Кудеяром кружку пива, к которой тот сразу же припал, и исчез так же быстро, как появился, – мне даже показалось, что еда возникла сама по себе, словно на волшебной скатерти-самобранке.