Вурдлачка

– Двести пятьдесят лет назад мы, объединившись, смогли победить врага, – встав и выпрямившись во весь свой исполинский рост, прервала молчание Рион. – Сегодня мы чтим память о тех, кто погиб в той войне. И начнём мы с тех, кто дал городу передышку ценой собственной жизни. Мы начнём с Бессмертной тысячи.

Едва она закончила речь, как в небо выстрелил первый залп силы, который выпустила женщина в короне и с разноцветными волосами – её величество Иналина регина Скаршия.

Главы центральных стран, откликнувшихся на зов Великограда, всегда приходили с визитом в город в этот день.

– Эрлан Скаршия, – прозвучал её дрожащий голос над полем, где проходила церемония.

В стене у южных ворот засветился ярко один из камней кладки. Из него ударил луч, который рассеялся в метрах пяти, создавая иллюзию человека, чьё имя произнесла королева Скаршии.

Я подняла голову. Наверху стены, между зубцев стояла женщина с платиновыми волосами. Её голову венчала странная корона, которая словно произростала из её черепа. Пальцами она держала виски, закрыв глаза. Анрика Безумная. Мыслитель, проживавшая в свободном городе со своей семьёй – мужем-драконидом и детьми. Только вот дочь была замужем за Адалрикусом Первым, це-Сарем. Они тоже были здесь, заняв места в первых рядах.

Да, признаюсь, я старалась изучить всё, что касалось вурдов и вурдлаков, поэтому и выучила родословную и историю Сотни.

В первых рядах стояли и чёрные маги, охранявшие свою королеву – королевву Скаршии. Среди них я нашла двоих, с которыми мне лучше не встречаться: герцог Нолан-Скаршия и его высочество третий принц Анстар Скаршия. Я не боялась, что они меня узнают. Они видели меня в кривой трансформации. Благодаря тройняшкам, я теперь могла похвастаться полным, нормальным оборотом. Чудовищем осталась, но изменились его очертания.

– Адарант Лёхенрольде, – голос принадлежал молодому симпатичному мужчине, стоявшему в ближайшем окружении королевы Скаршии.

В небо он запустил чёрный столб, обвитый синей спиралью. Анрика слегка повернула голову в сторону. Перед стеной появилась новая иллюзия с мужчиной.

– Фарита Лёхенрольде, – раздался нежный голосок, принадлежавший женщине, скрытой чёрным плащом. Она стояла рядом с одним из чёрных магов.

Вверх устремился огненный столб.

Анрика добавила ко второй иллюзии третью: смеющуюся женщину, которую обнял мужчина.

По одному имени называли родственники и друзья погибших в Бессмертной тысяче, выпуская в небо очередной столб силы.

К тому моменту, когда прозвучало последнее имя из Тысячи, когда последняя иллюзия возникла у стен, на землю опустилась ночь.

– В той войне погибла не одна тысяча, – снова прогремел голос Хранительницы. –Не перечесть всех павших в боях за наш мир. Но мы помним об их жертве, – она склонила голову на несколько мгновений, и все повторили за ней. – Поэтому мы зажигаем в память о них «горящие сердца».

После этих слов один за другим повсюду зажигались фонари из красной бумаги в виде сердца. По молчаливой команде люди запустили «горящие сердца». Свечки в них, казалось, пульсировали в такт живым сердцам.

Больше никто ничего не говорил. Слышно было, как тихо плакали люди.

Когда фонари взлетели достаточно высоко, Хранительница распустила энергию, снова став человеком. К ней уже спешил кто-то с плащом, чтобы прикрыть её нагое тело. Тройняшки тоже траснформировались обратно. Их одеяния тоже не выдержали мощной энергии, их мужья уже ждали с плащами.

Это послужило сигналом, что пора расходиться. Люди постепенно покидали поле, без суеты и толкотни.

3-9

На следующий день была совсем иная программа, противоположная по настроению вчерашней.

На всех площадях города были устроены ярмарки, где люди могли развлечься. Торговые ряды ломились от огромного количества товаров разной направленности. Все ресторации, таверны и уличные кафе заполнились посетителями, что практически нельзя найти свободного места.

Отовсюду веяло весельем. Различные мелодии слышались на каждой улице, украшенные разноцветными флажками, лентами и цветами. Всем детям раздавали сладости и небольшие игрушки.

Гости и горожане праздновали победу над Древними.

Вот только мне было не до развлечений. Я всё думала над тем, что же произошло с Таисой. И вскоре узнала.

В университете во время обеденной перемены я наткнулась на Девятого, впишегося в шею подруги. Он пил её кровь. Таиса же, казалось, не испытывала боли. На её лице застыло выражение наслаждения. Но её телу явно было нехорошо, Драмг бледнела с каждым глотком, сделанным Регьяром. Она слабела. Её глаза закатились, ноги подкосились, руки безвольными плетьми повисли вдоль тела. А вурд всё продолжал жадно её пить.

Я чувствовала запах его эйфории, острого возбуждения и чего-то ещё, неуловимо знакомого.

В ушах замушело, сердце бешено забилось в груди, кровь ускорила свой бег по венам. Страшные воспоминания замелькали застывшими картинками перед глазами.

Так вот, что на мне испытывали тогда.