Введение в философию

Система головного и спинного мозга имеет, таким образом, задачей регулировать внешние отношения организма, ее периферические окончания чувствительны для легчайшего прикосновения воздушных и эфирных волн; нервные волокна, представляющие собою изолирующие проводники, проводят возбуждения несмешанными к центральному органу; этот последний представляет собой, наконец, систему органов, которые принимают вследствие нервных возбуждений продолжающиеся расположения. Этими расположениями (образующими с психической стороны память) определяются потом, при следующем раздражении как нервный процесс в центральном органе (психически: апперцепция), так и реакция (психически: решение). Сосредоточивание на эти прикосновения и реакции предполагает собою изолирование от возбуждений внутренних органов, или психически: возникновение мира представлений, развитие духовной жизни предполагает собою известное отграничение сознания от органических чувств. Развитие это можно было бы построить теперь таким образом: на низшей ступени животной жизни чувствительность к раздражениям равномерно распространена по всему составу тела; прикосновение на каждом пункте вызывает местную или общую реакцию движения; всякое явление сопровождается каким-нибудь психическим эквивалентом, который мы, по аналогии с нашей собственной душевной жизнью, истолковываем как чувство и стремление. Точно так же процессы внутренних органов сопровождаются соответствующими им психическими процессами. Бессвязная и недифференцированная множественность таких мгновенных явлений – вот форма низшей душевной жизни. С постепенным развитием отношения к внешнему миру становятся все разнообразнее и запутаннее, задача сохранения жизни требует все более разнообразного и тщательного приспособления к состояниям и явлениям внешнего мира. Как орган для выполнения этого, образуется нервная система; в ней чувствительность к возбуждениям, исходящим от внешнего мира, все более и более повышается и дифференцируется, и в той же мере она сокращается в остальных частях органической субстанции. С централизацией чувствительности идет рука об руку централизация реакционных движений; центральные органы нервной системы являются регулирующими контрольными аппаратами, которыми ограничивается первоначально общая способность органической субстанции к реакции. Параллельно с этим процессом развития органической жизни идет процесс развития жизни душевной; благодаря образованию ощущений и памяти, органические чувства все более и более подавляются, начинается игра представлений, а с ней и сознание в собственном смысле, немыслимое без отношения одного психического элемента к целому.

Я прихожу к заключению всего этого рассуждения. Если приравнять душевную жизнь к сознательному мышлению, тогда мы придем к тому же, к чему были приведены картезианцы своим объяснением души, как res cogitans: к тому, чтобы отказать в душе животным, вообще существам, стоящим ниже человека. Если же, напротив, и в человеческой жизни сознательные представление и мышление не составляют собою всего целого, если под поверхностью существует еще бессознательная душевная жизнь, то ничто не мешает думать, что существует и такая душевная жизнь, в которой дело вообще не доходит до сознания вроде человеческого самосознания. Самосознание предполагает собою миросознание с распространенным воспоминанием, – даже с родовым воспоминанием, т. е. историческое сознание. Самосознание в собственном смысле имеет свое «я» только как историческое существо. Чего-нибудь подобного мы не станем приписывать животным; даже самое умное животное не смогло бы рассказать истории своей жизни. Их душевная жизнь будет подобна тому, что мы находим в нас самих ниже самосознательного мышления и хотения. На более низких ступенях постепенно сторона представлений будет все более и более исчезать, воспоминание делаться короче, восприятие скуднее, а вместе с этим и воля будет все более и более утрачивать форму предвидящего поставления целей, форму сознательного стремления или желания, пока наконец содержанием душевной жизни останется не что иное, как моментальное чувство побуждения, возникающее при соприкосновении с окружающей средой. Внутренние процессы такого рода можно было бы построить, как сопровождающие явления процессов движения, также и по ту сторону границы органической жизни.

Этим, в противоположность к материалистической онтологии, была бы обоснована идеалистическая

или спиритуалистическая онтология.

Она покоится главным образом на параллелистической теории отношения физического и психического, а также на волюнтаристической психологии. Завершение же свое она находит в монистическом решении космологической проблемы, к которой мы теперь и обращаемся.

Глава II. Космолого-теологическая проблема