Читаем Введение в христианское богословие полностью

С тех пор образ победы получил дальнейшее развитие в работах, посвященных кресту. Рудольф Бультман распространил свое стремление к демифологизации на новозаветную тему победы, истолковывая ее как победу над ложной экзистенцией и неверием. Пауль Тиллих переработал теорию Аулена, истолковывая победу Христа на кресте как победу над экзистенциальными силами, которые угрожали лишить нас подлинной экзистенции. Принимая эти экзистенциальные подходы, Бультман и Тиллих преобразовали теорию искупления, которая первоначально была глубоко объективной, в субъективную победу в сознании человека.

В своей работе "Прошлое событие и настоящее спасение" (1989) оксфордский богослов Пол Фиддес подчеркнул, что понятие "победы" сохраняет видное место в христианском мышлении о кресте. Смерть Христа не просто дает нам новые знания или по новому выражает старые идеи. Она делает возможной новый способ существования: "Победа Христа создает победу в нас… Поступок Христа является одним из тех моментов в человеческой истории, которые "открывают новые возможности существования". После того, как новая возможность открыта, другие люди могут сделать ее своей собственной, повторяя и переживая этот опыт".

Крест и прощение

3–й взгляд исходит из мысли том, что смерть Христа служит основанием, позволяющим Богу простить грех. Это понятие обычно связывают с Ансельмом Кентерберийским, который на этой основе разработал положений о необходимости воплощения. В период господства ортодоксальности это положение вошло в классическую протестантскую догматику и отразилось во многих гимнах XVIII-XIX вв. Частично, это положение Ансельма отражает глубокую неудовлетворенность подходом "Christus victor", который, казалось, основывался на ряде весьма сомнительных посылок о "правах диавола" (ius diabolt) и подразумевал, что, искупая человечество, Бог действовал не совсем честно.

Ансельм не мог понять, почему диавол имеет какие-то "права" на падшее человечество, не говоря уже о том, почему Бог должен эти "права" уважать. В лучшем случае можно признать, что диавол имеет над человечеством какую-то власть de facto — власть, которая существует фактически, хотя и является незаконной и неоправданной. Однако, нельзя сказать, что это власть de jure — то есть, власть, основанная на каком-то юридическом или нравственном принципе. "Я не вижу, какую силу это имеет", — комментирует он, отбрасывая эту идею. Точно так же, Ансельм отвергает любое понятие о том, что Бог в процессе искупления обманывает диавола. Весь процесс искупления основывается на праведности Божьей и отражает ее.

Акцент Ансельма Кентерберийского полностью падает на праведность Божью. Бог искупает человечество в полном соответствии со своей божественной праведностью. Работа Ансельма "Cur Deus homo?" ("Почему Бог стал человеком"), построенная в форме диалога, представляет собой подробное рассмотрение вопроса о возможности искупления человека. В ходе своего анализа он доказывает — хотя убедительность доказательства спорна — как необходимость воплощения, так и спасительный потенциал смерти и воскресения Христа. Доказательство является достаточно сложным, и его можно свести к следующему:

1. Бог создал человека изначально праведным, имея в виду привести его к вечному благословению.

2. Это вечное благословение зависит от человеческого послушания Богу. Однако, из-за греха, человек не может достичь необходимого послушания, что идет вразрез с исходным замыслом Божьим в отношении человечества.

3. Так как божественный замысел не может быть нарушен, должен существовать способ исправления создавшейся ситуации. Этот единственно возможный способ — принести удовлетворение за грех. Иными словами, нужно что-то сделать, чтобы смыть оскорбление, вызванное человеческим грехом.

4. Человек сам это удовлетворение принести не может. У него нет нужных для этого средств. С другой стороны, Бог такими средствами обладает.

5. "Богочеловек" имел бы одновременно возможность (как Бог) и обязанность (как человек) принести необходимое удовлетворение. Поэтому, чтобы человек мог быть искуплен, происходит воплощение.

Некоторые вопросы требуют комментария. Во — первых, грех воспринимается как оскорбление Бога. Тяжесть оскорбления представляется пропорциональной статусу оскорбленной стороны. Многих ученых это наводит на мысль, что Ансельм находился под глубоким влиянием феодальных взглядов своего времени, возможно считая, что статус Бога соответствует статусу "сюзена".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Опиум для народа
Опиум для народа

Александр Никонов — убежденный атеист и известный специалист по развенчанию разнообразных мифов — анализирует тексты Священного Писания. С неизменной иронией, как всегда логично и убедительно, автор показывает, что Ветхий Завет — не что иное, как сборник легенд древних скотоводческих племен, впитавший эпосы более развитых цивилизаций, что Евангелие в своей основе — перепевы мифов древних культур и что церковь, по своей сути, — глобальный коммерческий проект. Книга несомненно «заденет религиозные чувства» определенных слоев населения. Тем не менее прочесть ее полезно всем — и верующим, и неверующим, и неуверенным. Это книга не о вере. Вера — личное, внутреннее, интимное дело каждого человека. А религия и церковь — совсем другое… Для широкого круга читателей, способных к критическому анализу.

Александр Петрович Никонов

Религиоведение
Великая Церковь в пленении
Великая Церковь в пленении

Классический труд известного английского ученого Стивена Рансимэна (1903–2000) по истории Православной Греческой церкви, касающийся как древней истории, богословия и внутренней организации Византийской церкви (первая часть книги), так и преимущественно положения Константинопольского патриархата («Великой Церкви») после падения Константинополя в 1453 г. до греческого восстания в 1821 г. По мнению автора, сохранить свой дух греческий народ смог только благодаря духовной силе — Православной Церкви. В этой связи С. Рансимэн исследует интереснейший феномен перехода от Средневековья к Новому времени, а именно превращение наднациональной Вселенской церкви Византии в национальную Греческую церковь, каким стал Константинопольский патриархат к началу XIX в. под влиянием светского фанариотского элемента и греческого национализма. В книге также не остается без внимания обычно замалчивающаяся в трудах греческих историков тема подавления фанариотским духовенством просвещения и самосознания у славянских народов Балканского полуострова. Особое место уделено непростым отношениям Константинопольского патриархата и Русской церкви.На русском языке издается впервые.Для всех интересующихся историческими путями Православия.

Стивен Рансимен

Религиоведение