Введение в логику и научный метод

Мейтленд обнаружил, что первым сувереном, в титуле которого содержалась фраза «et caetera», была королева Елизавета. Почему данная фраза была включена в ее титул? «Представим на мгновение, что мы перенеслись в прошлое в первый день правления королевы Елизаветы. Разве мы не захотим узнать, как будет называть себя эта новая королева, ведь в этом будет проявлен стиль всего ее последующего правления? Без сомнения, она милостью Божией является королевой Англии, Франции и Ирландии. Нет сомнения в том, что она – защитник веры, хотя мы не можем быть уверены в том, какую именно веру она будет защищать. Однако разве это все? Является ли она единственным верховным главой на земле Церкви Англии и Ирландии?» [105]

Один из уставов, сформулированный ее отцом Генрихом VIII, гласил, что главенство над церковью принадлежало короне по повелению Господа. Однако один из уставов ее сестры Марии гласил, что церковное главенство Генриха признавалось недействительным и что данный титул главы церкви не мог быть дарованным ему парламентом и должен был остаться у папы. Как следовало поступить Елизавете? Следовало ей признать недействительными законы, принятые сестрой, или же пойти против уставов отца? «Затем пришла счастливая мысль. Пусть ее величество использует фразу „et caetera“. Это развяжет ей руки, а при необходимости она всегда сможет объяснить свой титул так, как того потребует ситуация. Допустим, что рано или поздно ей придется подчиниться папе, и тогда она все равно сможет сказать, что не сделала ничего неправильного… Можно будет сказать, что всегда существуют окончания, которые сокращаются фразой „et caetera“… А затем, с другой стороны, если ее величество сочтет целесообразным аннулировать уставы Марии I, что, по-видимому, и произойдет, то ее нельзя будет обвинить в уподоблении своей сестре, ибо мы сможем сказать, что ни один разумный человек, знающий, что произошло в Англии, не может сомневаться в том, что „et caetera“ обозначало именно ту часть титула, которая присутствовала в титуле королей Генриха и Эдуарда и которая из соображений краткости не была записана целиком… Следовательно, пусть она будет „защитник веры и так далее“. Всякий, кто знает, какая вера является „той самой“ верой, сможет правильно отгадать содержание окончания „и так далее"» [106] .

Такова гипотеза, объясняющая наличие в титуле фразы «et caetera». Далее Мейтленд мастерски исследует основания, подтверждающие и опровергающие данную гипотезу. Он показывает, что его объяснение происхождения этой фразы хорошо согласуется со всеми известными фактами и что следствия, которые можно вывести из данной теории в случае ее истинности, верифицируются.

Проблема, стоящая перед Мейтлендом, заключается в том, чтобы отыскать объяснение для появления безобидной, на первый взгляд, фразы «и так далее». Что заставило его исследовать эту фразу? Нельзя дать правила, по которому наше внимание привлекается к значимым факторам в некоторой ситуации. Аргумент Мейтленда может быть сформулирован следующим образом: если человек, не уверенный в том, как он будет вести себя в будущем, не хочет себя связывать, то он будет в как можно более неопределенной форме высказываться о будущем; королева Елизавета использовала в своем титуле гибкую фразу; следовательно, вероятно, она при вступлении на престол была не уверена, какой будет ее позиция по отношению к церкви. В силу нашего знакомства с психологией людей, наделенных властью, предлагаемое Мейтлендом объяснение целей и мотивов, заставивших Елизавету ввести фразу «et caetera» в собственный титул, оказывается «за пределами разумного сомнения». Как следствие, некоторое число изолированных фактов были увязаны в единую согласованную структуру.

Следует тем не менее признать, что в сфере исследований временного развития общественных институтов еще не были получены столь согласованные предсказывающие теории, как теории естественных наук. Причина этого отчасти заключается в том, что предметная область человеческой истории более сложна, поскольку включает в себя больше факторов, и, следовательно, теории о человеческой истории не могут быть сформулированы так же четко, как теории естественных наук.

Их нельзя с легкостью исследовать с помощью дедуктивного подхода, и, как следствие, их нельзя определенным образом верифицировать или опровергнуть.