Введение в логику и научный метод

Стремление к знанию ради знания более распространено, чем это обычно признается теми, кто отрицает способности разума в познании. Оно уходит корнями в животное любопытство, демонстрирующее себя в космологических вопросах, задаваемых детьми, и в выдуманных ответах, которые дают им взрослые. Нет такого утилитаристского мотива, который бы вызывал в людях желание узнать о частной жизни своих соседей, великих или сильных мира сего. Существует также интерес, заставляющий людей играть в разные интеллектуальные игры или решать головоломки, в которых требуется нечто найти. Однако, несмотря на то что желание знать является повсеместным, оно редко является достаточно сильным, чтобы преодолеть некоторые другие органические желания, и лишь немногие обладают как склонностью, так и способностью обратиться к решению трудных задач научного метода в более чем одной области. Желание знать иногда бывает недостаточно сильным для того, чтобы обусловить критическое исследование. Люди, как правило, заинтересованы в результате, в истории науки или присущей ей романтике, а не в технических методах, с помощью которых эти результаты достигаются, а их истинность непрерывно проверяется и квалифицируется. Нашим первым импульсом является принятие возможного как истинного и отвержение неподходящего как ложного. У нас нет ни времени, ни склонности, ни энергии, чтобы исследовать все. И действительно, подобное стремление обычно считается утомительным и безрадостным. А когда нам предлагается рассматривать свои взгляды как всего лишь гипотезы, мы яро протестуем, как если бы оскорбляли близкого нам человека. Все это дает основу различным движениям, критикующим рациональную научную процедуру (хотя их сторонники не всегда готовы признать, что тем самым они выступают против науки в целом).

Мистики, интуиционисты, сторонники авторитарной власти, волюнтаристы и фикционалисты – все они пытаются подточить уважение к рациональным методам науки. Эти атаки всегда получали широкую поддержку, что, по-видимому, сохранится и в будущем, поскольку они задевают важную струну в человеческой природе. К сожалению, эти атаки не предоставляют какого-либо надежного альтернативного метода для получения знания. Великий французский писатель Паскаль противопоставлял логике дух утонченности и изящества (esprit geometrique и esprit de finesse) и утверждал, что у сердца, так же как и у сознания, есть свои причины, которые нельзя точно сформулировать, но которые, тем не менее, можно осознавать. С этим соглашались такие непохожие друг на друга люди, как Джеймс Рассел Лоуэл и Джордж Сантаяна:

«Душа, тем не менее,

является пророческой»,

и

«Мудрые доверяют сердцу…

Доверять неодолимой догадке души».