Введение в Новый Завет Том I

Последнее свидетельство Иоанна Крестителя об Иисусе (3:22–30), продолжающее 1:15,19:34, помещено в контекст крещения, осуществляемого самим Иисусом

[614] (что усиливает крещальный смысл «воды и Духа» в 3:5). Оппозиция учеников Крестителя к Иисусу позволяет Крестителю еще раз пояснить, что он — не Христос, и сказать о величии Того, к чьему приходу он готовит. Здесь употребляется образ лучшего друга жениха, присматривающего за домом невесты (Израиля) в ожидании прихода жениха (Иисуса), который заберет ее в свой дом.

Стиль загадочной речи в 3:31–36

совпадает со стилем Иоаннова Иисуса, и здесь, как кажется, повторяется сказанное в 3:7, 11–13, 15:18. Это подтверждает тезис, согласно которому некий редактор дополнил труд евангелиста, добавив к нему уже содержащийся там материал в другой форме. Однако, судя по контексту, это речь Иоанна Крестителя. Как и Иисус, он был послан Богом, так не может ли он говорить, как Иисус? Следующие далее стихи 4:1–3 служат для указания на географическое перемещение из Иудеи в Галилею.

По пути Иисус останавливается в Самарии у источника около города Сихем/Сихарь. Диалог с самаритянкой и последующие события (4:4–42) — первая яркая иллюстрация литературного таланта евангелиста. Здесь создан персонаж (нечто большее, чем просто конкретный человек), который олицетворяет один из вариантов правильного отклика на Иисуса[615]. Этот рассказ говорит о том, как человек впервые приходит к вере, и о многочисленных препятствиях на пути. Обиженная на несправедливое отношение иудеев к самаритянкам, женщина вначале отвечает отказом на просьбу Иисуса дать Ему напиться. Иисус не реагирует на выпад, а Сам предлагает ей «воду живую». Женщина понимает «воду живую» как воду проточную и презрительно спрашивает Иисуса, не считает ли Он себя больше Иакова. Парадоксальным образом, Иисус действительно больше Иакова, но Он снова не дает увести себя от главного и объясняет, что имеет в виду воду, текущую в жизнь вечную, воду, пьющий которую никогда больше не будет испытывать жажду. Мастерскими штрихами Иоанн показывает, как женщину привлекает перспектива не ходить больше к колодцу. Затем, в Иоанновом стиле, Иисус переводит разговор на мужа женщины, чтобы достичь успеха другим способом. Она отвечает полуправдой, и всезнающий Иисус показывает свою осведомленность о ее пяти мужьях и о том, что человек, с которым она сейчас живет, не муж ей[616]

. Само продолжение разговора говорит о том, что попыткам Иисуса привести женщину к вере не помешает ее неправедная жизнь, хотя она и обязана это признать. Столкнувшись с такой осведомленностью о ее жизни, женщина, в конце концов, переходит на религиозный уровень и пытается избежать дальнейших расследований, предваряя богословский спор между иудеями и самаритянами о том, следует ли поклоняться Богу в Иерусалимском храме или на горе Геризим. И снова Иисус не дает ей перевести разговор: хотя спасение действительно от иудеев, приходят (и уже пришли) времена, когда этот вопрос потеряет значимость, ибо поклонение в этих священных местах будет заменено поклонением в Духе и истине. Сообразительная женщина снова пытается избежать обсуждения ее собственной жизни, заговорив об отдаленном будущем, когда явится Мессия[617], но и тут Иисус не дает ей ускользнуть. Его ответ «это Я» требует от нее веры здесь и сейчас.

Далее (4:27–39) Ин применяет двухуровневую технику: показывает реакцию вернувшихся учеников на центральную сцену у колодца, в то время как женщина уходит, отправляясь назад в деревню. Хотя ученики были доселе с Иисусом, они столь же буквально воспринимают слова Иисуса о пище, сколь женщина — слова о воде. Осторожные слова женщины: «не Он ли Мессия?», означают, что она ищет подтверждения, которое и получает от самаритян из своей деревни, поверивших после встречи с Иисусом (4:40–42). Их слова «уже не по твоим рассказам веруем; ибо мы сами услышали» (КП) отражают мысль Ин о том, что все должны вступить в личный контакт с Иисусом. Возможно, этот рассказ отражает историю Иоанновой общины, в которую самаритяне вошли вместе с иудеями, но это не очевидно. Более явно здесь продолжение темы замены (теперь это замена поклонения в Храме) и противопоставление более искренней веры самаритян и маловерия Никодима и жителей Иерусалима (2:23–25).