Введение в профессию «психолог»

Отсюда общая мораль: важнейшим элементом профессиональной культуры психолога является формирование у себя готовности самостоятельно решать свои собственные психологические вопросы (пока это реально не делается при подготовке психологов во многих вузах). Одновременно данная нерешенная проблема (помощи самим психологам) может стать предметом для творческого поиска некоторых нынешних студентов–психологов, понимающих, насколько все это важно для развития психологической практики.

Практический психолог как творец

Когда некоторые специалисты–практики говорят о том, что можно создать замечательный сценарий какого–либо психокоррекционного или развивающего занятия, который может транслироваться и работать — то есть быть эффективным — независимо от особенностей личности ведущего и специфики группы или отдельного клиента, это вызывает, мягко говоря, недоумение. В общем–то, в нашей жизни и тем паче в психологической практике все бывает — «На свете много есть такого, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!» — но все–таки: если бы созданный неким специалистом один раз, апробированный на ряде групп или клиентов сценарий затем был бы «запущен в серийное производство», использовался бы «под копирку» апологетами и, не взирая на погодные условия, обеспечивал бы всякий раз высшую степень эффективности — то все! Можно умывать руки и закрывать все исследовательские психологические институты. А заодно и педагогические вузы.

Были бы разом решены все глобальные методологические, методические, практические проблемы психологии и педагогики. Потому как — вот она, волшебная палочка, универсальный инструмент «исправления» и «выращивания» гармоничной личности. Бери и пользуйся! И пойдут стройными рядами актуализированные субъекты саморазвития. Правда, из инкубатора.

Вспоминается чья–то шутка об одном амбициозном поэте: «Написал пять стихотворений о любви — закрыл тему».

Можно, конечно, помечтать: вот гениальный педагог–новатор подробнейшим образом описывает свои уроки и даже демонстрирует их по телевизору — сотни тысяч менее талантливых учителей по всей стране тут же воспроизводят эти уроки с точностью до запятой и результат: миллионы ленивых и туго соображающих учащихся вдруг вспыхивают неуемным огнем познания и личностно растут прямо на глазах. Тут и там, как грибы, множатся одаренности. Пара лет — и создана новая формация людей, готовых, в принципе, жить хоть при коммунизме.

Каково? К сожалению (а может, к счастью?) — утопия. Пробовали уже — и описывать, и демонстрировать, и подражать. И не раз пробовали, особенно с педагогами–новаторами, — не получается. Делают вроде все, как учитель–гений, ан нет — вылезет не вовремя кто–нибудь из учеников и жвачкой плюнет. И приходится на него, родимого, орать и отвлекаться. В общем, дети мешают. Без них так бы замечательно внедрили талантливую педагогическую технологию.

Так же обстоит дело и со сценариями психокоррекционных занятий.

Нет волшебных сценариев, нет универсальных инструментов, нет чудодейственных рецептов, пригодных на все случаи жизни. Потому что разговоры об уникальности личности каждого человека, оскомину давно набившие, не пустые. Потому что мы и в самом деле все разные: и ученики, и учителя, и ведущие, и участники групп. Потому что каждый день — «не такой, как вчера». И потому что — «нельзя ступить дважды в одну и ту же реку». А кроме того, не раз уж напоминали лучшие умы: воспитывает не метод, а личность.

Поэтому и учат в педагогических вузах и университетах не тиражированию кем–то созданных планов и сценариев занятий, а общим принципам их создания, методологическим основаниям и методическим приемам.

Никто не сумел пока создать алгоритм воспитания души. Наверное, потому что для каждой души он свой, ведь душа у каждого развивается по своему особому пути. Значит, психология — не наука? Наука, конечно, поскольку способна изучать общие закономерности, механизмы и проявления психики. Но там, где психология соприкасается с живой конкретной душой, — там она из науки превращается в искусство. А для искусства, как известно, основное правило — это приоритет исключений.