Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение

Для христианских читателей мы могли бы добавить еще три замечания. Во–первых, в христианской традиции Мал 4:5–6 заканчивается не только пророческий раздел, но и весь Ветхий Завет. Можно сказать, что христианский канон, хотя и совершенно иным образом, нежели еврейский, завершается словами пророчества о надежде. Подобное завершение легко связать с приходом Иисуса и Иоанна Крестителя, «предтечи», подобного Илии (Мк 1:2–8) (Wink 2000). Во–вторых, эти слова Малахии цитируются (с некоторыми изменениями) в Евангелии от Луки, благодаря чему служение Иоанна Крестителя оказывается прямо связанным с возвращением Илии:

И многих из сынов Израилевых обратит к ГОСПОДУ Богу их; и предъидет пред Ним в духе и силе Илии, чтобы возвратить сердца отцов детям, и непокоривым образ мыслей праведников, дабы представить ГОСПОДУ народ приготовленный

(Лк 1:16–17).

Более того, очевидно, что идеей «возвращения Илии» пронизано все Евангелие. Либо эта идея, действительно, занимала тогда все умы, либо первые христиане намеренно связали приход Иисуса с ожиданием Илии (см. Мф 11:14; 16:14; 17:3–12; 27:47–49).

В–третьих, особое внимание следует обратить на евангельский рассказ о Преображении (Мф 17:1–13, Мк 9:2–8, Лк 9:28–36). В нем Моисей и Илия упоминаются рядом с Иисусом. Моисей в данном случае олицетворяет Тору

(как в Мал 4:4), Илия — учение пророков (как в Мал 4:5–6), Иисус же объединяет «Закон и Пророков», становится воплощением традиционных идей, содержащихся в литературе откровения, воплощением надежд Израиля.

Завершение пророческого канона словами Мал 4:4–6 было очень важным моментом для ранней Церкви, поскольку благодаря им появилась возможность показать глубокую и решающую преемственность между преданием об Иисусе и еврейской традицией. Более критический и дистанцированный подход позволяет увидеть, что приход Иисуса был воспринят как долгожданный ответ на ожидания Израиля, но это был всего лишь один из нескольких ответов. Другим стал иудаизм, возникший в результате деятельности Ездры. Подобное многообразие ответов на ожидания народа стало возможным благодаря гибкости и неоднозначности этих ожиданий, запечатленных в пророческой литературе. Утверждения же о единственно верной традиции отдают авторитарностью. Более того, гибкость традиции позволяет говорить о том, что обещания Бога не просто исполняются, но результат этого исполнения превосходит любые наши ожидания и возможности. Такова сама суть богословия обетования: обещание предполагает исполнение, форма которого полностью зависит от воли Бога. Подобное завершение пророческого раздела Библии, безусловно, — риторический прием, имеющий, однако, глубокое богословское значение. Гибкость обетовании противостоит любой попытке умалить, контрастировать или подчинить себе будущее, всегда принадлежащее исключительно Богу, всегда остающееся даром божественной щедрости и милосердия.

Глава 19. Основные выводы по тексту книг Ранних и Поздних Пророков

В еврейской Библии в раздел Пророков входят восемь книг.

Четыре книги составляют первую часть, получившую название Ранние Пророки:

Книги — Иисуса Навина, Судей, Самуила, Царей (надо отметить, что Книга Руфь не относится к этому разделу в еврейской Библии).

Четыре книги составляют вторую часть, получившую название Поздние Пророки:

Книги — Исайи, Иеремии, Иезекииля и Двенадцати Малых Пророков.