Введение во храм. Очерки по церковному искусству

По популярности этот собор значительно превосходит церковь Покрова на Нерли. Во всяком случае, на конкурсе, организованном в 2007–2008 годах газетой «Известия», телеканалом «Россия» и радиостанцией «Маяк», именно он вошел в семерку всероссийских чудес. Дерзнем сказать, что в перечне победителей, деликатно составленном в алфавитном порядке, он должен был бы стоять на первом месте. Потому что рукотворных созданий в списке, помимо него, лишь два: ансамбль Петергофа и Мамаев курган с монументом «Родина-мать зовет!». Эти архитектурно-скульптурные комплексы трудно уравнять со знаменитым собором, одним из символов России во всем мире. Остальные же чудеса – творения не человека, а природы (озеро Байкал, Долина гейзеров на Камчатке, Столбы выветривания в Республике Коми и гора Эльбрус в Карачаево-Черкесии). Не вдаваясь в оценку конкурсного принципа, позволяющего впрячь в одну телегу коня и трепетную лань, обратимся к самому собору – прекрасному, загадочному и… странному.

Хаос или космос?

Перечислим для начала некоторые наиболее яркие впечатления от храма Василия Блаженного. Первенство здесь принадлежит Наполеону. Незадачливый завоеватель Москвы назвал его. мечетью. Далее идут суждения специалистов: «образчик затейливого каприза, воспитанного татарским влиянием» (немецкий историк искусства середины XIX века Франц Куглер, профессор Берлинской Академии художеств); «воспоминания. индийской архитектуры» (Эжен Виолле-ле-Дюк, французский архитектор второй половины XIX века); «смешение архитектурных стилей… созданное в минуту какого-то гениального сумасбродства» (польский историк начала XX века Казимир Валишевский). А вот образные высказывания туристов: «чудище», «колоссальное растение», «группа крутых скал», «слепление сталагмитов», «здание из облаков, причудливо окрашенных солнцем», «гигантское кондитерское изделие».

Для полноты картины приведем развернутое и, пожалуй, самое живое и яркое высказывание об этом храме, принадлежащее 20-летнему юноше:

…за самой стеной, которая вправо спускается с горы и оканчивается круглой угловой башнею, покрытой как чешуею зелеными черепицами; немного левее этой башни являются бесчисленные куполы церкви Василия Блаженного, семидесяти приделам которой (запомним эту цифру! – Прим. авт.) дивятся все иностранцы и которую ни один русский не потрудился еще описать подробно.

Она, как древний Вавилонский столп, состоит из нескольких уступов, кои оканчиваются огромной, зубчатой, радужного цвета главой, чрезвычайно похожей (если простят мне сравнение) на хрустальную граненую пробку старинного графина. Кругом нее рассеяно по всем уступам множество второклассных глав, совершенно не похожих одна на другую; они рассыпаны по всему зданию без симметрии, без порядка, как отрасли старого дерева, пресмыкающиеся по обнаженным корням его.

…Каждый придел раскрашен снаружи особенною краской, как будто они не были выстроены все в одно время, как будто каждый владетель Москвы в продолжение многих лет прибавлял по одному, в честь своего ангела.

Весьма немногие жители Москвы решились обойти все приделы этого храма. Его мрачная наружность наводит на душу какое-то уныние; кажется, видишь перед собою самого Ивана Грозного.

Эти впечатляющие строки взяты из школьного сочинения под названием «Панорама Москвы». Написано оно в 1834 году. Имя юного автора скромно стоит на последней странице: «Юнкер Л. Г. (лейб-гвардии) Гусарского Полка Лермантов». Опечатки здесь нет. Именно так подписывался уже тогда известный, а в будущем – по достоинству названный великим, поэт Михаил Юрьевич Лермонтов.