Вверх тормашками в наоборот-2 (СИ)

Она заботливо, как на любимую лошадь, навешивает на него крест-на-крест тяжёлые сумы, щёлкает лямками, пристраивая за его спиной большой баул. Лерран отстранённо думает, как она тянула неподъёмную тяжесть на себе, – такая маленькая, такая миниатюрная.

– Осло сдох, – ответила Леванна на невысказанный вопрос. – Так что тебе повезло, что ты встретил меня, а мне, что я нашла тебя. Знак свыше, я так думаю. И пока что я совершенно не против, чтобы ты зависел от меня. Не жди поблажек, не жди скидок на твоё состояние. Ты крепкий и сильный. По крайней мере, был. А то, что сейчас испытываешь определённые трудности, так это ненадолго.

Лерран хрипло смеётся. Она забавная, эта Леванна.

– И запомни: меня зовут Леванна Джи, – продолжает дева сверлить ему мозг. – Я отзываюсь только на это имя. И все твои сокращения, усекновения моего имени – не принимаются. Леванна Джи – и никак иначе.

– У меня хорошая память, – отвечает он мягко, не желая спорить и возмущаться. Зачем? Сейчас главное выбраться из шараканновой Мёртвой пустыни, а что будет дальше – укажет Обирайна.

– Пойдём, – хрипит он и делает шаг вперёд. – Надеюсь, я не сдохну, как твой многострадальный осло.

– Не сдохнешь, – говорит девчонка уверенно, словно смотрит в лендрины карты. – От тяжестей ещё никто не умирал.

– Кроме несчастного осло.

Она останавливается и сверкает задорными вишнями.

– А он не от тяжестей окочурился. Его задрал пустынный лео. Так что, вперёд, мой раб, и меньше разговаривай. Силы нужны не для разговоров. Да скоро ты и сам всё поймёшь.

Лерран ступает за девой след в след, и вскоре понимает: движение напоминает грань между сном и реальностью, когда не понимаешь: то ли ты уже нырнул в вязкое сновидение, то ли ещё балансируешь на краю.

Есть только бескрайний песок – огромное полотно на много вёрст вокруг. И есть спина странной девушки с двойным именем, что шагает легко и без устали, будто знает магическое слово, способное утихомирить шёпот песков, притупить жажду, договориться с опасными хищниками, коих здесь – он знает – великое множество.

Леванна Джи

У Леванны всегда находились мощные стимулы выживать и двигаться вперёд. Обирайна бесконечно испытывала её на прочность, но Леванна не жаловалась: кому-то суждено жить бучкой-однодневкой, кто-то купается в роскоши, кто-то тонет в бедности. Она же вышла замуж за дорогу, ещё не родившись.

Леванна могла гордиться: среди следопытов, разведчиков и проводников ей, наверное, не было равных. Может, потому что немногие могли похвастаться, что знают тайные тропы Зеосса досконально.

Людей почему-то пугали дороги. Страшили передвижения и тёмные места на картах. Да и не существовали они, подробные карты Зеосса. Наверное, люди разучились их составлять. А может, страшились непонятных запретов, тайн прошлого.

Леванна очень давно поняла: любые законы, страшилки, легенды иносказания можно бессовестно использовать, подминать под себя, если знать, как это делать аккуратно. А иногда и вовсе не заморачиваясь на всякие буквы и крючкотворства.

Иди вперёд и поменьше открывай рот. Меньше откровенничай – и никто тебя не остановит, не навяжет свои правила. Делай вид, что подчиняешься. Склоняй голову там, где положено. Преклоняй колени там, где требуется. И ничего дурного не случится. Голова не отвалится, колени не рассыплются, а ты получишь исподтишка, обходными путями, желаемое. Важно лишь не высовываться и не открывать собственные мысли.

Никаких мук совести, никаких правил и честности, если дело касается цели. Это касалось мелочей, но никогда не попирало главного. На сделку со своими принципами, внутренними барьерами и рубежами Леванна не шла никогда.

Она не любила вспоминать родных. Всего лишь кровь, от которой никуда не деться. Давно поняла: есть родные, а есть близкие. Научилась хорошо разграничивать эти понятия и не мучиться выбором.

Если в ней нуждалась семья, Леванна помогала. Без лишних стенаний и неудовольствия. Это как выполнить грязную работу – просто есть слово «надо».

Если в ней нуждались близкие по духу или  люди, ставшие на какое-то время родными, могла отдать себя полностью, почти без остатка, не жалея и не рассчитывая сил.

Она знала: иногда люди не стоят затраченных на них усилий, но всегда поддавалась порывам души и выкладывалась. Что оставалось после на донышке? Не важно. Радовалась, когда могла скрывать опустошённость и делать вид: ей ничего не стоило поступить именно так. Небрежно, будто не вывернулась наизнанку, а всего лишь сыграла удачную партию, слегка пошевелив пальцами.

Леванна сравнивала себя с объёмной сумой, из которой всегда можно извлечь что-то нужное, потому что внутри много кармашков, потайных отделений, шкатулок и мешочков. Бесполезное хаотичное, спутанное барахло для тех, кто не понимает. Вечные секреты и удивление для тех, кто знает толк в неожиданных подарках Обирайны.