Вверх!

Русский акцент звучит уверенно

У меня никогда не было страха перед публичными выступлениями – видимо, сказалась практика игры в школьном театре. И с прессой мне приходилось общаться раньше, однако перед первой пресс-конференцией в качестве главы Linux меня охватила настоящая паника. LinuxWorld была главной конференцией года, привлекавшей огромное количество журналистов и аналитиков. Практически все продуктовые линейки выходили с новыми объявлениями, и мы традиционно организовывали пресс-конференцию, которую мне предстояло вести. За пресс-конференций следовали два дня непрерывных, друг за другом, индивидуальных получасовых встреч с прессой, аналитиками, заказчиками и партнерами.

Страх перед пресс-конференцией объяснялся не только ее размахом, но и моим более ранним опытом общения с журналистами. По правилам американской прессы журналист не может изменить сказанное его собеседником – все будет процитировано дословно. Но в попытке подать сказанное под определенным углом зрения он может выбрать одну часть предложения, или урезать цитату, или вынуть ее из контекста. В одном из своих первых интервью много лет назад я попалась на эту уловку, употребив фразу с «негативом»: «Мы спонсируем такие-то и такие-то конференции, но не спонсируем те, которые.». Естественно, из всего диалога в интервью вошла единственная фраза «мы не спонсируем те конференции, которые.». Журналист выставил меня излишне категоричной и негативно настроенной. С тех пор я очень тщательно слежу за каждой произносимой фразой, что и так непросто на неродном языке, да еще сама область открытого кода полна противоречивых мнений – никто из моих предшественников не избежал провокационных вопросов.

– Мы разослали приглашения познакомиться с новой главой Linux в IBM, получили уже около 30 подтверждений и больше десяти заявок на личные интервью. – на этой фразе главы отдела по связям с прессой я впервые физически ощутила, что такое «тошнит от страха». Это не фигура речи, это когда быстро благодаришь всех на конференц-колле за хорошую подготовку, бежишь в туалетную комнату и от паники тебя выворачивает наизнанку. Я пыталась применить подход, описанный в сериале Lost: разрешить себе бояться десять минут, а потом успокоиться. Получилась лишь первая часть. Оставалось бороться привычным бойскаутским способом: хорошей подготовкой. Все выходные я досконально разбиралась в технических подробностях каждого из полутора десятков пресс-релизов, деталях новых продуктов и истории юридических вопросов. Помогло чуть лучше, но меня все равно почему-то очень пугало наличие акцента.

– Это хорошо, что у тебя русский акцент, – сказал мне глава отдела по связям с прессой. – Русский акцент, в отличие от многих других, звучит для американского слушателя авторитарно и уверенно. А производить уверенное впечатление во время интервью – это уже полдела.

Все прошло нормально, интервью и пресс-релизы появились в сотнях изданий – Internet News, CNET, CNN Money, ComputerWeekly, IT Pro, Wall Street Journal. Уже практически без страха я провела пресс-конференцию на следующий год, а со временем совершенно перестала их бояться и давно потеряла счет. Сейчас даже не могу понять, почему наличие акцента вызывало у меня тогда такую тревогу. То ли русский акцент и вправду звучит уверенно, то ли мой глава отдела по связям с прессой был отличным психологом, но ни одной проблемы, связанной с акцентом, даже во время интервью на радио и ТВ, у меня не возникало.

Реальное оскорбление: что делать?

Я бы покривила душой, если бы сказала, что не сталкивалась с реальными обидами. Оговорюсь, что именно обидами, а не дискриминацией, представляющей собой создание неравных условий работы или повышения по карьерной лестнице. IBM исторически следит за полным и реальным равенством в правах. Первая женщина – вице-президент появилась у нас в компании в 1943 году, а сегодня более тысячи женщин по всему миру занимают должности ранга executive, причем три четверти из них – работающие мамы.

В русскоязычном Интернете очень часто встречаешь жалобы на «трату времени» на курсы по diversity[5] и непонимание того, как благодаря таким программам за последние 30–40 лет кардинально изменился социальный климат в корпоративной Америке. Даже если и встречаются перекосы, стоит вспомнить, что маятник проходит весь путь от одной крайности до другой, прежде чем застыть в точке равновесия. Означает ли это, что сегодня случаи грубости или попыток поставить сотрудницу в неравные условия полностью изжиты? Случиться может все. Вопрос в том, является ли это политикой компании – гласной или негласной – или же это ЧП, которое будет исправлено.