lutyck

Ввысь

6-ой октябрь 2234 года. Личный…повторяю, ЛИЧНЫЙ дневник Инды – начинающей писательницы с тонкой натурой и видом серийного убийцы. Нет, серьезно. Вы когда-нибудь видели выжившего с бордовым рюкзаком и самодельным мачете с красной ручкой, облаченного в военную форму всю в сердечках? Представьте такую дурочку и вы познакомитесь со мной. Очень приятно! Хотя это же личный дневник, кому я пишу эти строчки… Быть может я тут сдохну от голода, или же какой-то зверь найдёт под одеялом из листьев моё спящее тело и будет рвать мою плоть, пока я осознаю что происходит, в этой холодной осенней ночью. И после моей «героической» кончины, какой-то идиот вроде меня найдёт мою сочинённую нудятину, и с превеликим удовольствием будет наслаждаться изумительным набором и расстоновкой слов, которую я соблюдаю не иначе как для объёма написанного мной бреда, чтобы наконец проверить свои навыки писателя, подвисая на высокой вышке, возле огромной заброшенной библиотеки, в возможный день своей смерти.

Итак, интригующее начало подошло к своему завершению, теперь давайте-ка я напишу вам, с чего это всё началось. А началось это неделю назад, во время прогулки вместе с моим плюшевым котиком по имени «Котя». Да, как вы могли заметить, у меня огромный потенциал в выборе имён.

Я бы хотела себе настоящую, домашнюю кошку, но к сожалению им не хватило сил выжить 57 лет назад, и они сгинули, оставив одних, своих ближайших диких родственников, которые мигом смогут вас растерзать и накакать вам в каждую разорванную рану…

Мой Котя многое со мной прошёл, и наверное самое тяжёлое время для него – было моё упоротое детство. Просто скажите мне как… КАК можно одновременно ненавидеть и любить свои детские годы? Это вообще возможно? Или это со мной что-то не так? Не думаю что я ненормальная. Хоть отец и вспоминает постоянно про тот случай, когда я играла роль заботливой мамы.

В роли моего ребёнка, (как оказалось – заложника), был конечно же мой котик. Я нашла его в одной больничной палате, вместе с худощавой мумией ребёнка, которая сдавливала голову моего будущего, неодушевленного друга с одним глазом. Ещё одной, его отличительной особенностью, был обожжённый хвостик. Да и вся палата была будто бы после пожара. Угольно чёрные стены хитро намекали на это. Позже я внушила себе, что черный от объятия огня хвост, на самом деле такое родимое пятно.