Вы еще живы, Такаяма-сан?!

Я встал и повернулся, чтобы идти обратно в участок, но затем обернулся к своему новому знакомому.

— Как понимаю, звонок мне будет где-то после обеда? — Ёсикава кивнул. — В таком случае, я пойду поработаю на своём месте.

— Конечно, — ответил суперинтендант. — А вашего начальника я потом тоже проверю.

— Кстати, — во мне внезапно проснулся азарт. — Ёсикава-сан, а вы можете проверить кого назначили на то место, на которое претендовал я?

— Если бы я знал, кого и куда назначили, — он задумчиво пожевал губу. — Хотя я могу отправить запрос в главный офис, через него проходят все назначения. Но зачем это вам? — он внезапно понял, что я хочу разобраться с нанесённым мне ударом. — Вы получите гораздо больше, чем тот, кто занял ваше место.

— Хочу сатисфакции, — ответил я просто, повернулся и пошёл к участку.

— Хорошо, Такаяма-сан, — услышал я вслед. — Зуб за зуб.

Тем более, это было как раз по части собственной безопасности. Не думаю, что всё было проведено законно и без нарушений. Иначе не возникло бы ситуации, в которой Даичи рассказывали бы, что он слабохарактерный.

Июнь в Японии выдался на славу. Солнце пригревало, но в парковой тени было замечательно. Лёгкий ветерок не давал воздуху застояться, но и не беспокоил внезапными порывами. Я даже немного вспомнил природу Подмосковья, хотя тут, конечно, всё было иначе. Особенно запахи. Они очень сильно отличались от всего того, к чему я привык. Но, тем не менее, были приятны.

Впрочем, я достаточно быстро дошёл до нашего трёхэтажного участка и зашёл внутрь. Все мои коллеги разошлись по вызовам или на патрулирование. Меня поприветствовала только диспетчер, сидевшая за большим прозрачным стеклом недалеко от входа, а в остальном здание пустовало. Мне надлежало получить свой наряд или присоединиться к тем, кто уже его получил.

Но сначала я хотел поговорить с начальником.

По сумрачному после солнечной улицы коридору я дошёл до двери кабинета инспектора Макоту и прислушался. Внутри был слышен его голос, а это означало, что он на месте. Я поднял руку, чтобы постучать в дверь, но костяшка пальца замерла буквально в сантиметре от поверхности двери. Я прислушался.

Речь у начальника шла обо мне, судя по оброненному: «Такаяма Даичи». Но из-за двери слова слышно было плохо. Тогда я решил воспользоваться способностями и добавить немного телепатии. Они же словами озвучивают мысли, не так ли? Кстати, в голову Сугуямы мне влезть так и не удалось, но зато я смог уловить разговор. Причём, с обеих сторон.

— Не могу сказать, что теперь будет с Даичи, — говорил инспектор без особого расстройства в голосе. — Если уж им заинтересовалась собственная безопасность, можно не опасаться.

— Это не может быть связано со вчерашним вашим инцидентом? — спрашивал его собеседник. — А то, вдруг мы ошибаемся, и его ждёт поощрение, а не наказание?

— В таком случае придётся увольнять, — ответил на это Сугуяма Макоту.

Ах ты, сукин сын! В глаза пел красивые вещи, а за спиной — вон чего творишь! Хорошо, господин инспектор, мы с вами ещё сочтёмся! Мне было неприятно, но не то чтобы совсем неожиданно. Надо было понимать, инспектор не из тех, кто мне благоволит.

— Тогда только после того, как человек из эсбэ уедет, — проговорил собеседник. — А то мало ли чего. Всё-таки мы вмешиваемся в движение кадров, а это не всегда допустимо.

— Послушайте, Араи-сан, — проговорил мой начальник, а я хорошенько запомнил фамилию. — В конце концов, это вы заварили эту кашу, поэтому поздно сожалеть. А по поводу этого Ёсикавы, понятно, что мы не будем лезть на рожон. Не переживайте, Даичи — слабохарактерный, от него проблем не будет.

Тут за моей спиной послышались шаги, и я, чтобы не вызывать подозрения, постучал в дверь.

— Секунду! — раздался голос начальника, после чего он сказал в трубку. — Ладно, обсудим наши действия позже, когда будет больше информации.

Затем собеседники попрощались, и Макоту пригласил меня в кабинет.

— Что ж вы натворили, Такаяма-сан? — спросил меня инспектор, указав на стул. — Если уж такая серьёзная организация вами заинтересовалась.

— Да это не мною, — ответ созрел мгновенно, и я даже успел понять, что сделал, но начальник враз спал с лица. — Видимо, у собственной безопасности есть вопросы к кому-то из Саппоро, и они пока выясняют, кто может быть к этому причастен. Но вам-то волноваться не о чем, — проговорил я с полной серьёзностью, пытаясь не расхохотаться. — Вы-то ничего предосудительного, а тем более уж противозаконного не делали.

Посеревшее лицо, обвисшие уголки губ и остекленевшие глаза говорили как раз об обратном. А я ликовал от того, какой эффект смог произвести. Пусть знает, каково это закапывать подчинённых.

— А что конкретно у вас спрашивали? — поинтересовался он тихим голосом. — И что вы на это отвечали?

— Вообще я дал подписку о неразглашении, — ответил я, пытаясь не смотреть на окаменевшего Макоту. — Но вам, Сугияма-сан, по секрету могу сказать. Интересовались, почему при моих показателях в кэндо и дзюдо меня не пустили на повышение и кто, по моему мнению, может быть причастен к подобному повороту.