Вы к этому привыкнете

– Только я чего-то не понял, зачем меня позвали, – проворчал я. – Посмотреть, как отреагирует специалист на новый гаджет? Удивили, спору нет. Давай, показывай, хвастайся.

– Чего показывать? – не понял оперативник.

– Чем ты там мысли свои фильтруешь.

– Так не знаю я, Рыжий, чем оно фильтруется!

– То есть, ты пользуешься оборудованием, но при этом не знаешь каким? – окончательно запутался я.

– Рыжий, я это оборудование в глаза не видел, – заверил меня Дмитрий. – Да, я пользуюсь, могу задать тему, которая не будет сканироваться. Но как это работает, я не знаю.

Я нахмурился и уставился в столешницу из белого дуба, пытаясь понять, как такое может быть.

– В общем, я надеюсь, что ты сможешь разобраться, – доверительно сообщил богатырь в строгом костюме.

– А… гм…– откашлялся я. – А ты сам-то как это заполучил? Добрался до очень высокой должности? – чем черт не шутит, с института я его ни разу не видел, а ведь уже семь лет прошло.

Дмитрий бросил задумчивый взгляд за спину шефа, и тот поспешил заявить:

– Что-то я проголодался, коллеги, с самого утра маковой росинки во рту не было. Пойду перекушу. Вы тут располагайтесь, – вытащил он из ящика стола два блокиратора мыслей. – Будьте как дома, – с чем и удалился.

– Надевай, – кивнул на блокиратор Дмитрий. – Мне не надо.

Я послушно нацепил тонкий обруч на голову.

– В общем, Рыжий, дело такое, – начал оперативник. – Год назад мы собирали информацию по одному вопросу и случайно обнаружили группу людей, которые могли скрывать некоторые мысли. Мы решили, что на подпольный рынок попали какие-то навороченные блокираторы.

Я кивнул. Это была проблема, которой занимался наш отдел: время от времени нелегальные производители выдавали на-гора новую модель, защищающую от мыслесканеров. Нам приходилось дорабатывать последние, чтобы они могли пробивать защиту. Негласная война технологий продолжалась уже много лет и конца ей видно не было.

– Мы взяли этих людей в разработку, – продолжил Дмитрий. – Блокираторы не нашли, зато узнали, что таких людей – уже несколько сотен, и всех их объединяет то, что они – члены одной религиозной секты. Я уже собирался передать это дело в другой отдел: мы сектами и культами не занимаемся, это не наш профиль. Но тут обнаружилось, что среди прихожан есть несколько членов правительства и ряд очень богатых людей. И таким чудесным образом данное дело стало нашей основной головной болью.

– Их культ как-то связан с блокировкой мыслей? – догадался я.

– Ага.

– И ты хочешь, чтобы я выяснил, как?

– Точно.

– Насколько я понимаю, для этого надо туда внедриться.

– Внедришься, – уверенно кивнул оперативник.

– Что, и план моего внедрения уже есть?

– Конечно есть, Рыжий, – подтвердил Дмитрий. – Я тебя рекомендую.

– А ты…

– Уже полгода там. Мы устроили небольшой спектакль, в конце которого я героически спас жизнь министру экономического развития. В благодарность он походатайствовал за меня перед главой секты, а потом ещё и пропихнул на одну из высших должностей в иерархии.

– Да ты крут, – присвистнул я.

– Работа такая, – приосанился богатырь. – В общем, готовься. Следующий месяц будешь пахать в моем отделе, с твоим начальством я уже всё согласовал.

– И когда меня примут в славные ряды сектантов? Кстати, мне что, придется брить голову? – обеспокоенно провел я по своей густой копне рыжих волос.

– Не, министр просто лысый, – успокоил меня Дмитрий. – Для того, чтобы твою кандидатуру рассмотрели, нужны как минимум две рекомендации, поэтому тебе сперва надо добыть ещё одну. Завтра я познакомлю тебя с Томлянским, попробуем заручиться его поддержкой.

Я поперхнулся. Круг знакомых моего бывшего однокурсника впечатлял. Томлянский владел группой компаний, среди которых было несколько металлургических корпораций, оператор общемировой связи, естественная газовая монополия и, до кучи, доставка грузов по всему земному шару.

– И какая у меня будет легенда? – поинтересовался я.

– Да никакая, – проникновенно взглянул в мои синие глаза Дмитрий. – Оперативного опыта у тебя нет, так что нормально отыграть роль ты не сможешь. Представим тебя как есть: аналитиком из госбезопасности.

Когда мой психотерапевт пускался в рассуждения о психозах, он обычно говорил, что основная их причина – невозможность достичь желаемого. Человек, который желает приватности и не может её получить, рано или поздно на ком-нибудь сорвется. Ну или вольется в ряды психологических нудистов – и ещё неизвестно, что хуже.

Помню, как нас в десятом классе спросили, кем мы хотим стать, и половина одноклассников ответила, что – психологами. Тут нечему удивляться, люди этой профессии всегда неплохо зарабатывали, а спрос на их услуги был высоким даже во времена моего детства.

На завтрак я съел яичницу и тост. Рисунок сливками на кофе чем-то напоминал символ «Аум» – накануне вечером я читал материалы по секте, которые прислал Дмитрий, и, должно быть, автоматика решила, что это мое новое увлечение. Реклама, прервавшая просмотр новостей в мыслеслое, настоятельно посоветовала съездить в Индию и посетить тамошние храмы.